bdsmion

Слышишь лишь то, что хочешь сейчас услышать,
Видишь лишь то, что хочешь и глазу приятно.
Думаешь, жизнь от этого станет отрадней?
Льдышка, послушай, ты ведь еще человек!

Пасть поглотила – прибыль, лишь цели и прибыль.
Время смеется: много его ли было?
Ненависть, склоки, раздумья ( куда той рыбе!)
Льдышка,послушай…а ты еще человек?


Протяни мне в ладонях сердце,
Ключ поверни в его скважине,
Я помогу отогреться,
Вечность: это не страшно.



Сейчас смысла нет размышлять(с собою ты честен),
Куда бы вину спрятать…а, вот и новые плечи!
Плечи свободны, - сердце сломалось вовек.

Любовь – это птица, ей жизненно важно летать.
Оставь свою боль средь сожженных мостов умирать.
Льдышка, я знаю: ты все еще человек.



Протяни мне в ладонях сердце,
Ключ поверни в его скважине,
Я помогу отогреться,
Вечность: это не страшно.



Слышим порой лишь то, что хотим услышать.
Видим порой лишь то, что глазу приятно.
Жизнь усмехается : Бууууду я вам отрадной.
Льдышка, растай, милый ты мой человек…


---

авт.перевод песни Frozen

Благодарю Вас) приятно и важно слышать.
Постараюсь:)

А чего допускать. Сие подмножество и так живет.
Впрочем, исходя из условий поставленной задачи...решением может послужить "ход конем" - артиллерия личного обаяния, которое достаточно легко вырабатывается.

Альтернативная концовка

Настоящее. Ночь.


Свет от автомобильных фар резко проникает в комнату, и я сразу просыпаюсь, стряхиваю с себя остатки дремы и волнения.
Видимо, Вера уже вернулась

Стараясь не шуметь, спускаюсь по лестнице и открываю дверь. Картина, открывшаяся за ней заставляет вздрогнуть и схватиться рукой за косяк, чтобы не упасть.

А может, не картина. Может, просто ломография - тени, застывшей на каменных плитах дорожки от дома к живой изгороди. Горбатой и страшной тени - двух примкнувших друг к другу голов за крышей черного кэба такси. Двух смотрящих друг на друга людей.


Трепетно и нежно.
Глаза в глаза.


Вокруг стоит абсолютная тишина. Нет, что-то шумит. Цикады? Песок из-под колес разворачивающейся машины? Разбившиеся иллюзии вперемешку со скрипом двери, из-за которой выглядывает...ну муж же, законный муж. Что у вас-то так тихо, словно уже перед аналоем в церкви стоите?


И я хочу разрушить эту тишину, разбить её своим криком. Или просто схватить Веру за шиворот и втащить в дом - как втаскивают грубо, неумолимо, ломая через колено все "не хочу", "пусти!", шипение - наказанного ребенка, нашкодившую кошку.



Некая помятость в одежде и в прическе, припухшие губы и алые пятна на скулах - хорошо же я знаю, от чего она краснеет, особенно заметны, когда она поворачивается и, увидев меня, спокойно идет к дому.



-Привет, ты рано проснулся.


А реальность погребает под собой, словно обломки огромного храма мечты.


-Дорогая моя, ты лучше объясни, что здесь только что было?
-Здесь был человек, который меня любит.


Она на секунду приостанавливается по пути, прибавляя:
- И еще, я никогда не была твоей, Ал.



Эпилог


Сладко-сладко...слишком сладко
Прикоснуться к хрупкому запястью, поднести его к губам и поцеловать осторожно линию жизни. Вот так.
Прислушаться к хриплому рваному дыханию. Если дышишь - значит еще живешь. Значит можно продолжать, не страшно.


Провести ладонями по горячему мокрому телу.
Скользнуть на внутреннюю поверхность бедер - туда, где кожа тоньше всего, и вдохнуть в себя молочно-горьковатый запах пота так,словно это единственное спасение от удушья.


Я безумен? Пожалуйста, называй как хочешь.
Только, не уходи.
Только, останься.


И если ты скажешь: "Умри" - я умру.
И если ты скажешь :" Живи" - я буду жить.


Тихо-тихо. Только тихо.
Сглотнуть царапающий горло комок, придвинуться ближе.
Покрытую испариной спину промокнуть тыльной стороной руки.
Не молчи, я начинаю бояться.
Лучше кричи. Кричи!

И я буду кричать спускаясь вниз, сползая по тебе, нацеловывая каждый миллиметр твоего тела.
Проникая в слишком тесную, слишком узкую темноту.
Взрываясь.


- Девочка...Любимая...моя...


"Я никогда не была твоей, Ал"

1) Описанное ниже имеет самое прямое отношение к реальности.
2) Немного эротики никому никогда не вредило
3) Деревня - Westwood Village - один из западных районов Лос-Анжелеса.


Приблизительно еще три-четыре дня, прошедших с отъезда, подушки пахнут тобой. Я бормочу под нос это «тобой» - по буквам, по двум до ужаса коротким слогам – как пресловутый наборщик бормочет имя Лолита – до конца страницы, и дальше; меняя постельное белье, - втягивая в ноздри запах, сильно, рывками, до одури, - наслаждаясь им до последней минуты работы.


---

Как это – пахнут, не понимаешь ты. Как это – мной. Они могут пахнуть шампунем, гелем для душа, пыльцой от sachet, лосьонами, ароматическими свечками – воск-плэй наше все, но…мной?

Очень просто, улыбаюсь я. Они пахнут всем вышеперечисленным плюс солнцем и ветром. Домом и теплом. Полынью и розами. Темным прибрежно-океанским вечером, когда устало валишься на кровать, - в мгновенно настигающий тебя сон. И снами они тоже пахнут – тревожными, сладкими, манящими, жаркими, волшебными, тягучими, бесконечными. И утром, - с его белым светом, партизаньи крадущимся под плотными шторами, тяжелыми дурманящими объятиями, горячей, чуть липкой кожей, кровью – которая пахнет кровью, и ничем больше, - из царапин ( крепки лисьи коготки) на твоей спине. И тобой.

Хм, задумчиво тянешь ты в ответ. Никогда не задумывался. Ох и чувствителен же этот маленький носик….

«Носик» гладят самыми кончиками пальцев, - я блаженно жмурюсь. Может быть, мгновение остановится, может и нет. Сейчас ласка, затем удар. Сейчас ты мурлыкнешь – бархатные щечки, а затем дашь пощечину, от которой кружится голова и подгибаются колени. Сейчас-сейчас – неведение прекрасно!

Не угадала. «Всего лишь» собираешь мои волосы в хвост и тянешь вверх. Я поднимаюсь на носки. Руки – за спину, машинальным, ставшим бессознательным движением. Локти положены друг на друга,и…в общем., когда пальцами вцепляешься в себя, легче переносить все остальное.

Жестом фокусника достаешь короткую кожаную многохвостку. Закрываю глаза. Не страшно.

Хлоп – короткий удар по бедрам. Расставить их шире, правильно понимаю?

Еще один. И еще. И еще. Я стараюсь тебе не мешать криками. Я стараюсь не мешать – себе.

Я же, черт возьми, беллетрист хренов. От меня же все ждут максимально приближенные к реальности и достоверности детали. И побольше, побольше…

Ну, что там…в 1878 году, я окончил Лондонский университет, получив звание врача,…ой, не то.

Короче, пусть и легкой плетью, но по бедрам – это больно. Это «мамочки», визги, писки, алеющие полосы, закушенные губы, горячие, сухие глаза – словно обидную горсть песка кинули, не выплачешь. Это отшвырнутый в сторону дивайс и стремительные поцелуи – от коленей и выше, оставляющие следы – нет, уже не на коже, но в сердце. Незаживающие следы, незаросшие терновником.

Подушки пахнут тобой, когда я зарываюсь в них горящим лицом, все шире раздвигая ноги, подставлясь под твои пальцы и ладони. Ход часов и рваных выдохов оглушает. А мои маленькие часы – останавливаются. Я все равно не перестаю чувствовать.

Они пахнут добычей и охотником. Жертвой и мучителем. Болью и страхом. Саванной. Песком. Шерстью. Катающимися, сплетенными в борьбе телами. Вспышкой последнего закатного луча.

Тишиной.

Умиротворением.

---

Запах смазки почти неслышим. Он тем и похож на молоко. Или желатин. Слегка противный, ноздри не трепещут при вдохе, - а лишь чуть дергаются. Он пахнет резиной и чем-то якобы водоотталкивающим. Даже от натянутых на твои руки перчаток – белизной угрожающих поспорить с цветом моей кожи, пахнет лучше и спокойнее, что-ли.

- Ножки притяни к животику.

Всем привет, грязные извращенцы. А мы тут…ммм… пробками балуемся. Исключительно из спортивного интереса, у тебя – проверить, подойдет ли мне свежекупленный настоящий лисий хвост, у меня – оценить запас прочности твоего нежного отношения. Как впоследствии выянилось, ты и есть сама Нежность, которой до тебя – как Сусанину до Австралии. Хвост тоже на высоте. Я покачиваю бедрами, и он обвивается вокруг них – резко контрастирующая чернобурка с умилительным светлым кончиком, словно в краску обмакнутым.

Я не хочу с ним расставаться.

Ты предлагаешь проделать в джинсы дырки, чтобы уж точно не.

И осторожно кладешь животом на колени. Хвост в буквальном смысле задирается, и…

Потом твои пальцы пропитаны запахом моих духов и соков. Я слизываю влагу с каждого твоего пальца – каплю за каплей, и думаю о том, чтобы послать Феррагамо совет: поверьте, от добавления ноты возбуждения, Ваши ароматы только выиграют.


---

А постель все равно пахнет тобой. Запах-то впитался намертво, не собираясь отпускать.


-Во что ты влюбился, когда мы познакомились?

-Сложно объяснить. Во все. Тело, лицо, движения, слова, тепло, свет…все.

-А я старалась остатки вечера дома не дышать. Плохо получалось. Мы обнимались тогда – а на мне тонкая рубашка…

-И кофточка такая, синяя, была. Помню, мне еще крышу сорвало, - такой образцовой послушной показалась…

- …и я эту рубашку снять не могла, отпустить не могла. Сумасшедшая. Нюхала и нюхала.

-…и?
-..А потом согласилась за тебя замуж выйти. На следующий день.



Не сплю ночами, звеню ключами,

шагая призраком по деревне.

Сопят дома, вокруг лишь я, лунатики и коты.

А город пахнет бензином, жизнью, асфальтом мокрым...

Но не плечами( слегка облезли)

Куда ж деваться от этой мерзкой,

Безмерной запахо-пустоты?


---


Приблизительно еще три-четыре дня, прошедших с отъезда, я жду поворота ключа в двери.

И твоего устало, любящего движения - поцелуя в подбородок, шею, куда придется.

И моей незавершенной, недопетой до конца страницы песни из двух слогов.

И вернувшейся в шлейф ноты. Ноты надежды.

спасибо, Ирис прекрасная)
Эх, да ведь в том и проблема - просто писать- значит талантливо. Редко получается(

Из комментариев к "Антэросу"


Ни о чем просить, не о чем и ничем,

рты зашиты ниткой прошедших месяцев.

У теней, в отражении, сидят на плече

два советника, обнищавших, и просят милостыню.

---


Милый, милый мальчик давно устал,

Он принцессу бы спас - будильник вот только проспал,

Да забыл меч от ржавщины протереть,

захватить на гадов земных охотничий же патент,

Ну и карту далеких укрытых метелью скал.



Через десять, пятнадцать, а может и двадцать лет

Он случайно столкнется с ней - в Нью-Йорке, Лондоне, Вашингтоне.

Сердце вспыхнет, жалобно-детски застонет;

Он подумает - Боже, какой же бред.

Не она, не она, если профиль только... нет.

Нет.



---



Сквозь ландшафты пустых

мокро-мартовских мостовых,

истуканов несчастно-покинутых постовых

и хостелей, где ленивый лишь не простыл,



Ты меня прости.



Ты меня возьми как ласточку на ладонь,

сняв перчатку фельдграу , - сквозь пальцы стекает бронь,

Как ребячий сон,

Как последний предсмертный стон -

- еще жив Дракон,

будет с ним возни!



Ты меня возьми.



Ты меня успокой,

поцелуй в висок,

ссыпь в рукав песок -

тонкой струйкой из ветра, протяжно-хрипко.

Дождалась Ассоль ,

Застывает на алом соль

- то ли раны, а то ли парус, в тумане зыбком.







---





Ну а я просыпаюсь в звон утра, пост-пасхальных колоколов,

И иду заваривать чай: мятно - чабрецный улов

дожидается гениев. За порогом бушует апрель.

Ты ему не верь.



Ни о чем, не о чем и ничем.

Тот, что на правом плече,

диктует из Пушкина -

- " и буду ему верна вечно".

На людях едва появись ты,
Как вмиг, не по воле причуд
Бессильно опустятся кисти,
Беспомощно строки замрут.

Сдавая полон без остатка,
Голов не щадя удалых
От хана, в походных палатках
Батыры скрывали таких.

В дворцах появляясь впервые,
Слова осмеяв и дела
Без всякой корысти, такие
Скупцов разоряли дотла.

На шутку таким и веселье
Десятки суровых мужчин
Бросались поднять ожерелье
Со дна океанских пучин.

И слепо, путями крутыми,
В метелях, в туманах, в пыли
Романтики вслед за такими
На штурм невозможного шли.

Какой же всевышнею властью,
Спасая за что и губя
Мне счастье дано, и несчастье
Часами смотреть на тебя.

Быть может, со смертью играя,
Без спроса махнув за рубеж
Вдали от родимого края
Возглавлю я грозный мятеж.

Полки проведу по соседству,
Сквозь слёзы прищурюсь на Русь
И мысленно, с пулей под сердцем
К тебе на мгновенье вернусь.

И молча, без слов укоризны,
У старых солдат на виду
Последним движением в жизни
К заветным рукам припаду.

Тринадцатая баллада

О, как все ликовало в первые пять минут
После того как, бывало, на фиг меня пошлют
Или даже дадут по роже (такое бывало тоже),
Почву обыденности разрыв гордым словом "Разрыв".

Правду сказать, я люблю разрывы! Решительный взмах метлы!
Они подтверждают нам, что мы живы, когда мы уже мертвы.
И сколько, братцы, было свободы, когда сквозь вешние воды
Идешь, бывало, ночной Москвой — отвергнутый, но живой!

В первые пять минут не больно, поскольку действует шок.
В первые пять минут так вольно, словно сбросил мешок.
Это потом ты поймешь, что вместо скажем, мешка асбеста
Теперь несешь железобетон; но это потом, потом.

Если честно, то так и с Богом (Господи, ты простишь?).
Просишь, казалось бы, о немногом, а получаешь шиш.
Тогда ты громко хлопаешь дверью и говоришь "Не верю",
Как режиссер, когда травести рявкает "Отпусти!".

В первые пять минут отлично. Вьюга, и черт бы с ней.
В первые пять минут обычно думаешь: "Так честней.
Сгинули Рим, Вавилон, Эллада. Бессмертья нет и не надо.
Другие молятся палачу — и ладно! Я не хочу".

Потом, конечно, приходит опыт, словно солдат с войны.
Потом прорезывается шепот чувства личной вины.
Потом вспоминаешь, как было славно еще довольно недавно.
А если вспомнится, как давно, — становится все равно,

И ты плюешь на всякую гордость, твердость и трам-пам-пам,
И виноватясь, сутулясь, горбясь, ползешь припадать к стопам,
И по усмешке в обычном стиле видишь: тебя простили,
И в общем, в первые пять минут приятно, чего уж тут.

2004

Без "ну" и "если".

Стихи о принцессе и свинопасе

Над пейзажем с почти прадедовской акварели —
Летний вечер, фонтан, лужайка перед дворцом,
На которой крестьяне, дамы и кавалеры
Поздравляют героев с венцом и делу концом,-
Над счастливым финалом, который всегда в запасе
У Творца в его поэтической ипостаси —
Единение душ, замок отдался ключу —
Над историей о принцессе и свинопасе
Опускается занавес раньше, чем я хочу.

Поначалу принцессе нравится дух навоза,
И привычка вставать с ранья, и штопка рванья —
Как поэту приятна кондовая, злая проза
И чужая жизнь, пока она не своя.
Но непрочно, увы, обаянье свиного духа
И стремленье интеллигента припасть к земле,-
После крем-брюле донельзя хороша краюха,
Но с последней отчетливо тянет на крем-брюле.
А заявятся гости, напьются со свинопасом,-
Особливо мясник, закадычнее друга нет,-
Как напьется муж-свинопас, да завоет басом:
"Показать вам, как управляться с правящим классом?
Эй, принцесса, валяй минет! — пардон! — менуэт!
Потому я народ! У народа свои порядки!
Никаких, понимаешь, горошин! А ну вперед!"
Он заснет, а она втихаря соберет манатки
И вернется к принцу, и принц ее подберет.

Или нет. Свинопас научится мыться, бриться,
Торговать свининой, откладывать про запас…
Свинопасу, в общем, не так далеко до принца:
В родословной у каждого принца есть свинопас.
Обрастет брюшком, перестанет считать доходы,-
Только изредка, вспоминая былые годы,
Станет свинкой звать, а со зла отбирать ключи
И ворчать, что народу и бабам вредны свободы.
Принц наймется к нему приказчиком за харчи.

Есть и третий путь, наиболее достоверный.
Ведь не все ж плясать, не все голоском звенеть.
Постепенно свыкаясь с навозом, хлевом, таверной,
Свинопасом, стадом, — принцесса начнет свинеть.
Не просто свиньей, а любимой станет. И полно
Исправлять легенду — не ты ее сочинял.
Это лучшая из развязок. И вовсе подло
Называть безнадежным такой надежный финал.
Муж разлегся на солнцепеке, принцессу чешет —
Или щиплет, когда заявляется во хмелю,-
Та начнет обижаться, хрюкать, а он утешит:
"Успокойся, милая, я ведь тебя люблю!"

…Хорошо мне бродить с тобою по кромке леса.
Середины нет, а от крайностей Бог упас.
Хорошо, что ты, несравненная, не принцесса,
Да и я, твой тоже хороший, не свинопас.

Вечно рыцарь уводит супругу у дровосека,
Или барин сведет батрачку у батрака…
И уж только когда калеку любит калека,
Это смахивает на любовь, да и то слегка.

1992

Дмитрий Львович Быков (род. 20 декабря 1967, Москва) — русский писатель и поэт, журналист, кинокритик, сценарист, биограф Бориса Пастернака, Булата Окуджавы и Владимира Маяковского.


---

Он так ее мучит, как будто растит жену.
Он ладит ее под себя — под свои пороки,
Привычки, страхи, веснушчатость, рыжину.
Муштрует, мытарит, холит, дает уроки.

И вот она приручается — тем верней,
что мы не можем спокойно смотреть и ропщем.
Она же видит во всем заботу о ней.
Точнее, об их грядущем. Понятно, общем.

Он так ее мучит, дрючит, костит, честит,
Он так ее мучит — прицельно, умно, пристрастно,
Он так ее мучит, как будто жену растит.
Но он не из тех, кто женится, — это ясно.

Выходит, все это даром: "Анкор, анкор",
"Ко мне, ко мне," — переливчатый вопль тарзаний,
Скандалы, слезы, истерики, весь декор,
Приходы, уходы и прочий мильон терзаний.

Так учат кутить обреченных на нищету.
Так учат наследного принца сидеть на троне —
И знают, что завтра трон разнесут в щепу,
сперва разобравшись с особами царской крови.

Добро бы на нем не клином сошелся свет
И все сгодилось с другим, на него похожим;
Но в том-то вся и беда, что похожих нет,
И он ее мучит, а мы ничего не можем.

…Но может быть, вся дрессура идет к тому,
Чтоб после позора, рева, срыва, разрыва
Она дорастет и станет равна ему,
А значит — непобедима, неуязвима?

И все для того, чтоб отринув соблазн родства,
Давясь слезами, пройдя километры лезвий,
Она до него доросла — и переросла,
И перешагнула, и дальше пошла железной?..

А он останется — треснувшая броня,
Пустой стакан, перевернутая страница.
Не так ли и Бог испытывает меня,
чтоб сделать себе подобным — и устраниться,
Да все не выходит?..

Анонимные опросы? Вполне корректны

О-о. Я, честно говоря, надеялась на несколько иную реакцию(

"Любящая ванильная женщина гораздо больше рабыня, чем нижняя которая диктует Верху, что ему можно делать, а что нельзя." - ИНОЙ РАЗ и согласиться можно. Действительно, существует такая штука как управление снизу. Но не у всех, не всегда, и ( положа руку на сердце) - коли Верхний позволяет своей нижней так себя вести, то его это устраивает.

Вот только найдите мне достаточное количество ванильных женщин (дабы полноценный сравнительный анализ, не лишенный статистической значимости, провести), которые согласятся лечь под плеть, условно говоря, - в виде наказания? Да и вообще такое понятие как наказание - из рук любимого - принять и привнести в свою жизнь?

По поводу мазохизма, как сублимации секса: чушь собачья. Действительно, у многих нижних боль и унижение приводят к сильнейшему стимулирующему сексуальное возбуждение эффекту, (иногда и оргазмус приходит, куды ж без ентого, ключевое слово - ИНОГДА И НЕ У ВСЕХ), но удовлетворение в большинстве случаев именно после приходят. Во время секса то бишь. Секс есть, и будет есть:)

Любят- любят, не сомневайтесь ;)

Мастер Юстас, то, что Дип описал в топике : идеал. Прям "золотое тематическое правило морали" и категорический императив в одном тексте.
Подобные воистину потрясающие отношения редко у кого возникают, да и у тех,-...как цветы живут, то вновь распускаются, то засыпают. 24-часовой дс и возможность его зарождения и выживания в мире подлунном уже до дыр наобсуждали, это из той же серии

Я лично порадовалась просто худ ценности топика. Хорошо ж написано.

Замечательно. Не знаю, как Вам удалось, учитывая небольшой Ваш опыт - а может именно благодаря ему - выразить ясно и хорошо суть ДС-отношений, но Вы это сделали.

Аплодисменты от Хольтмана и меня.

"Саб не думает о себе, он думает о Доме. Дом не считает саба отдельной личностью, он относится к сабу как к части самого себя."

Высший класс.

"Начинающий"....ох уж этот Т9

"Сказка" оттого, что мир Мии - фэнтезийный, вымышленный. Фэнтези и есть по сути сказка, намного более, конечно, глубокая по смыслу и содержанию чем " Иванушка-Дурачок", но все же...впрочем, мое ИМХО

Перечитала еще раз. Показалась чересчур смятой середина. В первый раз плыла по произведению исключительно по волнам эмоций, содержание только фоном представлялось. Сейчас возникли вопросы. Например: заэкранный человек в " Изнанке" суть одна из ипостасей главного героя? Отчего пропадая " сознанием" - то бишь находясь в некой эйдосовой коме из мира Мии герой перемещается даже, не пропадает, там физически? Или его вышвырнуло - с душой и телом вместе, обратно в нашу реальность, а затем опять зашвырнуло? По какой причине то произошло ? " слишком сильные связи с Родиной"? Или белое облако -это некий телепортационный аппарат? Начищающий и от мысленного приказа работать?( в Изнанке же так?)о Страданиях... Очень они... Слегка задеты. Описаны. Отчего Мастеру так больно и плохо? Те, кто ушли, были для него очень дороги?

Вроде бы почти все. С нетерпением буду ждать ответа,- история захватила

как меня радуют твои импровизации, дорогая ^-^

...Кап-кап-кап вереницею
Соберутся капли в грозовую муть.
Обернуться бы мне жар-птицею,
В сказку дивную упорхнуть.

***

Ты не злись, царь-Гром.Не серчай, Гроза:
Я чуть-чуть у вас посижу в гостях.
Освещайте дом - слепите глаза,
И по зернышку зерно мелите в жерновах.

Из муки седой испеките хлеб,
И приправой будет пусть сердца боль.
На расшитом кровью рушнике - вертеп,
Перед ним застыл праздничный хлеб-соль.

Отломи кусок,поднеси к губам
Каравая тепло венчальное.
Ты не знал?Ну знай:к десяти часам
Я обвенчанная буду.Нечаянная.

И в ночи глухой, не твоя - его.
Разве это - зло?Нет,всего лишь долг
Перед тем,кого - так люблю - легко!
Перед тем,кто мой. Мой царевич - волк.

И когда зарей на осколки ночь
Разобьется вдруг хрусталем на раз;
Буду видеть я, что уходит прочь
Тоска прежняя из синих волчьих глаз.

*

Так пускай гремит - сейчас царь Земли - Гром!
И пусть плачет Гроза над моей судьбой.
...Уходи - в потемневший от ливня дом,
К себе в прошлое, ты мне там был родной.

Дочитала -и расплакалась. Какая удача, что Вы пишете, Мастер Грег! " печаль моя светла" от Ваших талантливых, чудесных, искренних сказок.