bdsmion

5. На следующее утро Катя проснулась от головной боли. Медленно пыталась вспомнить – почему так раскалывается голова? И вдруг ее как подкинуло – татуировки! Как идти в школу в таком виде? Стиснув зубы, девушка встала под ледяной душ… Решение проблемы пришло быстро – надеть что-то черное, с длинными рукавами и колготки. Траур по умершей тете.
Как хорошо прошла отговорка! Даже директриса ее жалела, все прочие подсовывали конфетки на переменах и делали сочувствующие лица. Катя перестала внутренне сжиматься. Бояться, что кто-то увидит ее тату. Даже начала напевать, на что коллеги слегка косились – тогда девушка снова делала грустное лицо. В учительской на большой перемене было жарко… Девушка смотрела телевизор, стоявший почти под потолком, на навесной полке. Машинально закатала рукава. И вдруг поняла – что-то не так. Пропал шум голосов в комнате. Все замолчали, а головы повернулись в ее сторону.
Руки! Кошмар, там же тату – подумала Катя. Ей вдруг захотелось умереть… Она тоже молчала, понимая свою жуткую ошибку. Кто-то выбежал из кабинета, за директрисой…
- Позор, вы уволены за злостное нарушение, через пять минут мне заявление на стол, - отчеканила директриса и ушла, потому что ей хотелось тут же, на месте, убить эту стерву…
Кто-то в углу всхлипнул. Кате тоже захотелось рыдать. Но вместо этого она гордо, молча, написала заявление. Собрала свои вещи – чашку, чай, ложечку, пару книг по математике, которую она преподавала. А затем ушла, вылетела из своего гнезда. Хотя скорее из дурдома.
Расчета было ждать еще 5 дней. Хорошо хоть деньги от первой съемки еще остались, и немного денег, накопленных на отпуск.
Но перспектива той, дорогущей фотосессии, казалась неизбежной.
Катя зашла в магазин и внезапно купила черной краски для волос. Распустила дома свой пучок, который делала для солидности. И перекрасилась из блондинку в черноволосую девушку, как на картинке у нее на животе. Мстительно подумала, что стоит надеть шорты и короткий топик и в таком виде прийти в школу – после того, как получит расчет. Но в целом ей было страшно.
Она грустила и пила на кухне кофе. Устроиться на другую работу будет непросто – ведь директриса пообещала ей, что приложит все усилия, чтобы ее никуда не взяли – напишет разгромный отзыв с прошлой работы, сообщит в гороно! Ну, положим в столице тьма школ, куда устроиться математичке можно и без отзыва. Но ведь нельзя же прятать свои руки-ноги постоянно. И потом – а как же медосмотр? Не увильнешь.
Неделя прошла нервно – в совещаниях с Наташкой, с попытками найти какую-то надомную работу… Все не то. Не к лицу. Новые татуировки звали ее в неведомое. Катя пошла навстречу зову. В субботу вечером, чтобы не оплакивать свою загубленную жизнь, устроила бунт с истерикой пополам - взяла карандаш и прошлась им по всем прочим видимым и невидимым местам своего тела, поглядывая в зеркало. Как ни странно, не проявилось никаких татуировок на шее, до линии выреза, не было их и на щиколотках, на запястьях. Зато на спине получилось нечто потрясающее – все та же девушка в объятиях дракона, цепей и веревок. Катя себе чуть голову не вывернула, пытаясь все это разглядеть. А еще – беда. Татуировка возникла на лоне – диковинный цветок лотоса… Катя случайно задела карандашом это место и тотчас в зеркале проявился цветок. Нда… И на грудках лотосы, только с узором трайбла.
В приступе психоза она позвонила своему бондажисту:
- У меня новые татуировки, мы можем выполнить ту, частную фотосессию. Только хотелось бы узнать про условия…
- А как же, дорогая Катя. Условий будет много. Мы же будем делать профессиональную работу. Приезжайте хоть сейчас в студию, я вам все расскажу.
И вот знакомые стены студии в полумраке. Пока нет съемки, огромная комната скорее напоминает пещеру – темные стены, тяжелые задернутые шторы, тени света от люстры, слегка раздвигающие темноту. Тяжелый запах благовоний.
- Съемка будет в обнаженном виде, - начал Эндрю, - давай на ты? – Катя кивнула
- Ты про это знаешь. В студии никто не будет приставать к тебе с сексом. – Катя снова кивнула.
- Разденься! Я хочу посмотреть на татуировки. Катя в полумраке сняла свое платье с длинными рукавами, колготки. И тут на нее упала колонна света из софита сверху, ослепив и заставив сжаться, закрыться руками, прикрыть татуировки. Ей было очень неловко и страшно.
- Ага, так я и думал, ты очень скована, тебе придется это преодолеть. На улице жара – ходи в короткой юбочке и топике, ничего не скрывай, привыкни к жадным взорам и вниманию! Выработай свою модель поведения. Попробуй быть ледяной королевой, или дрянной девчонкой, безумной рокершой, которой на все плевать или поп-звездой. У тебя неделя, чтобы привыкнуть к вниманию. Всю эту неделю проведи на улице, общайся с людьми, преодолей свои комплексы. Сходи на фестиваль рок-музыки, оторвись на дискотеках. Иначе ничего из фотосессии не выйдет. И я не заплачу тебе. Научись куражу и магнетизму. Не прятаться от людей, а понравиться им – вот задача. Подавать себя на блюдечке и тащиться от этого.
- Как сложно, - сказала Катя. Но впрочем, по роду своей деятельности она любила сложные задачи. – Но я понимаю тебя, я попробую…
- Нет, ты меня на Ты называть не будешь, только на Вы
- Но почему? Вам можно, а мне нельзя?
- Потому что я буду твоим мастером, властителем на фотосессии, и мое слово будет – закон, а властителю не говорят ты.
-Хм, непонятно но я это учту, и потом обдумаю. - почти согласилась с непонятным правилом Катя – А кстати, фотки потом появятся в интернете?
- Нет, девочка, это частный заказ одного-единственного заказчика, из-за бугра. Он страстный коллекционер фетишных фотографий с татуировкой и бондажом. Но… Тут мы плавно подходим к очень непростому условию. На фотографиях. кроме обычного бондажа и следов от веревок, должны быть настоящие, ненарисованные следы от порки. По возрастающей. От слабых розовых бутонов, через алые полосы, до просечек. Обещаю тебе, что просечки будут только в последние полчаса… Но тебе придется это терпеть. Помнишь, я говорил тебе про постепенность приучения? Никакой постепенности. Увы, я и сам не знал всех подробностей заказа, на днях заказчик прислал уточнение по сюжету фото. Следы от веревок и порки – обязательны.
- Черт, вы что же, бить меня будете? – истерично спросила Катя.
- Увы, по контракту обязан. Но зато, милая девушка, контракт теперь для вас будет повышен до 3000 евро.
- Я не согласна!
- Подождите, не отказывайте так. Подумайте! – Мастер тоже нервничал, потому что и ему заказчик вдвое поднял сумму гонорара, лишив, однако, творческой свободы. И он видел, что
решиться девушке на такие жесткие условия будет непросто. – А в конце я проведу полную обработку поврежденных участков заживляющим спреем. Уникальный состав. Кстати, спрей будет тоже предоставлен заказчиком. Умопомрачительно дорогая вещь, обезболивающая и заживляющая все в пять дней. Вся фотосессия займет часов восемь, у нас будет пара перерывов поесть, попить чайку и рассказать анекдоты. Обещаю вас развлекать и настраивать на позитивный лад.
- Что еще, какие условия, - сухо спросила Катя, с трудом сдерживая истерику.
- Про порку. Заказчик тут непреклонен… Порка спины, попы, ляжек и даже грудок. Со следами от небольших, до умеренных. На попе – с просечками, то есть с небольшими каплями крови – я сделаю аккуратно, все вмиг заживет! С тем волшебным аэрозолем. Он и дезинфицирующий. Но потерпеть и порыдать все же придется. Слезы снимаю крупным планом. Тоже условие.
Черт, черт, черт! – Катя не думала, что будет так сложно пережить одну-единственную фотосессию. – Я не хочу…
- Вы можете отказать. Тогда я через пару недель найду нам заказчика на гораздо меньшую сумму, но фотографии попадут в инет, сначала забугорный, а потом и наш. Вы готовы еще и к публичности?
- Нет, я вообще не хочу сниматься на таких условиях, - темпераментно ответила девушка.
- Воля ваша.