bdsmion

Чужие тату

1.
История эта началась в ночном клубе. Две подружки пришли отдохнуть после очень трудовых буден. Работали они в школе, усмиряли стадо оболтусов. Неблагодарное занятие. Настолько неблагодарное, что порой хотелось проораться, стукнуть кулаком по стенке… или вот сходить в ночной клуб.
- Вечеринка будет с нестандартным шоу, - сообщила Наташа своей подруге, Кате. Из них двоих Наташа была более раскованная и продвинутая девушка. Да и в школе работала уже третий год. А Катя только второй.
- На вечеринке будут красиво связывать девушек! Вначале моделек, а потом якобы даже всех желающих, - Наташа пыталась говорить не слишком возбужденным голосом. Катя ужаснулась:
- Ты что! Смотреть такой бред? Как связывают девушек?
- А ты представь, что связывают Синицыну! – ехидно ответила Наташа. Синицына была ужасом всей школы. Дочь крупного столичного чиновника, она вела себя вызывающе, нагло и беспардонно – и все ей сходило с рук….
- О да! Синицыну можно!
- Вот и представь, что это она…
Катя мстительно и мечтательно улыбалась.
В клубе было невыносимо накурено и душно, отчего слегка кружилась голова. Зрелище связывания еще больше разгорячило Катю. Выпитый алкогольный коктейль добавил нотку безумия в состояние Кати. Ей срочно понадобилось выйти в дамскую комнату – хоть немного освежиться. Туалет был чистым, но немного попахивало травкой. На раковине блестело забытое кем-то зеркальце. Видимо артисткой, которую недавно связывали – на крышке были выгравированы наручники, соединенные цепью. По краям шла вязь готичного узора. Кому еще могла принадлежать такая вещь, как не этой изврашенке? Катя взяла зеркальце – надо будет отдать его, очень удачный повод посмотреть поближе на эту Синицину, то есть бондажную модель, как ее называл затянутый в черную кожу мужчина, который ловко упаковывал в веревки эту нахалку. Нахалка правда держалось мило и почтительно, не вырывалась, глазки в пол. Вот бы все ученицы в школе были бы такими милыми… Катя достала лиловый карандаш и подвела контур губ. Это был вызов – так красить губы. Но сегодня она – как Синицына, которой можно все. Девушка улыбнулась и нарисовала на руках тем же карандашом лиловые наручники, неумело и броско. От наручников нарисовала цепь, обвивающую руки. Цепь шла до локтей – дальше было неудобно рисовать. Внутри контура наручников и цепей мазнула розовыми тенями, придав объем… Форму и текстуру наручников и цепей Катя срисовала с чужого зеркальца. Рисунки были так себе… Да впрочем, разве кто разглядит в темноте зала качество? Потом она зачем-то открыла чужое зеркальце и посмотрела на свои руки в нем… В зеркальце творилась чертовщина – неумелые, расплывчатые рисунки на глазах преображались в четкие прорисовки татуировки. Цепь стала как живой, хищно и властно обвивая руки, а на наручниках ярко выделялись рыжие (а не розовые) блики. Катя посмотрела на свои руки – зеркало-то явно было кривым… Но и на руках она увидела то же самое – высокохудожественную татуировку оков и цепей… Девушка плеснула себе в лицо ледяной воды. Ничего не изменилось… Чертовщина, - подумала Катя. Это наверное я травкой подышала, или тут чем похлеще травились, надо отсюда спасаться! Глюки пошли…
В зале Катя, как и собиралась, подошла к сцене – отдать зеркальце. Шоу уже подошло к концу и бондажист вызывал девушек на сцену, из зрителей. Девушки хихикали и переминались, но на сцену не шли. И тут он увидел Катю, вернее ее руки.
- Девушка, какая у вас потрясающая татуировка. Я думаю, вы хотите быть связанной?
- Я только зеркальце вам отдать. Оно лежало на раковине, наверное, ваша напарница оставила!
- Чудесное зеркальце! Вы хотите его нам подарить? – в зале было шумно и артист не слишком хорошо расслышал Катю. – Спасибо, беру! А вас попрошу на сцену, - и он буквально подтянул ее за руки, так что ей пришлось запрыгнуть на метровый подиум. Не дав ей сказать ни слова, он внезапно спутал ей руки спереди невесть откуда взявшейся веревкой. А потом ловко начал накручивать еще один кусок. И еще один. Катя вдруг прониклась моментом и возвышенно задышала грудью…
- Пробирает? – понятливо хмыкнул бондажист. – Неужели вас раньше никогда не вязали?
-Нет, - коротко и сосредоточенно ответила Катя. Она никак не могла решить, что ей делать, то ли возмутиться этим безобразием, то ли вытерпеть… Синицина бы точно возмутилась и устроила бы истерику. Так что она, Катя, не будет этого делать. Бондажист тем временем как паучок, ловко запеленывал ее. Грудь, плечи, живот девушки сдавливала тугая паутина. И что-то в этом было. Неужели она извращенка, подумала опасливо Катя. Но мысли как-то плохо задерживались в ее голове. Хотелось ни о чем не думать и отдаться в эти умелые руки. Большие и крепкие. Потом она стояла на сцене, а ей хлопали снизу, из танцпола. Она была звездой. На пять минут. А потом бондажист быстро ее распутал и поблагодарил за смелость.
- Вы чудесно держались, девушка. И у вас такие зрелищные татуировки. Я хотел бы предложить вам прийти к нам в клуб завтра, и сделать небольшую фотосессию. Без вашего лица. Только руки и веревки!
- Я приду, - зачем-то ляпнула Катя, пряча визитку в задний карман джеггинсов, - если вы точно пообещаете не снимать моего лица!
- Обещаю!