bdsmion

Время неумолимо стирает в моей память лица, события, языки и диалекты. Но эту история я помню ярко. Еще бы! Мой первый тематический опыт.

Франция, Пикардия, замок Виен. 1163 год, ранняя осень.

Наконец то Амьен. Здесь я смогу поспать и отдохнуть от трехдневной погони в которой выступал в качестве загоняемой дичи.
И подумать только: еще четыре дня назад я был в Генте уважаемым человеком, тайным посланником герцога Бургундского и обсуждал условия Оборонительного союза против Франции!
Ну почему прекрасные дамы вечно оказываются в ненужном месте но лучшем наряде?И откуда у них привычка все время ронять платок себе под ноги? И кто их научил опускать глаза и улыбаться самыми кончиками губ? И почему Беатрикс оказалась помолвлена с сыном человека с которым я был обязан договориться?
И главное: что теперь делать: возвращаться к герцогу в Дижон и просить дать второй шанс или окунутся в авантюры и интриги Парижа?
Именно на эти вопросы я мучительно искал ответа пока у продавал свои милые безделушки с рук и камзола у местного ростовщика-иудея . А вы думаете зачем в средние века эти побрякушки одевали на себя в таком изобилии?
На следующее утро, наняв слугу и прикупив необходимые доспехи и кое что в дорогу, я двинулся в путь по старой парижской дороге, намереваясь до развилки дороги определится с маршрутом прибытия. Но никто не может предугадать своего будущего.
К полудню, изрядно проголодавшись и не находя поблизости ни одного приличного постоялого двора и из соображения ограниченности средств (которые остались в Генте, как и доспехи и одежда.) я решил устроить привал на ближайшей опушке и подстрелить что -нибудь мелкое и безобидное: зайца или птицу.
Однако найденный в неубранном поле заяц оказался на редкость быстр, да еще и хитер недолго думая со всей прыти, петляя поскакал в строну леса, где , подлец и намеревался скрыться от моих голодных глаз. Преследуя его в редком ещё прилесье я на всем скаку выскочил на поляну, где и решилась моя судьба. Одновременно со мною на ту же поляну выскочил небольшой, двухлетний кабан, явно уходящий от погони охотников и готовый дорого продать свою жизнь. (Это сейчас кабана бьют с вышек ружьями, а тогда их убивали исключительно пиками или рогатинами с быстрого коня).
Слава Богу – конь у меня был! А вот из возможности ранить или просто отпугнуть у меня был только меч, кинжал и легкий арбалет, который я держал в своей руку пока пытался пристрелить косого. Не дожидаясь пока гнедой встанет на все копыта (а он , естественно встал на дыбы при виде кабана) я прицелился и выстрелил. Стрела попала кабану в шею и не успел он пошатнутся и захрипеть, а я понять убил или ранил на поляну влетела дюжина охотников возглавляемые взъерошенным юношой лет 25-и. Ах! Как же опасно портить охоту дюжине охотников, особенно если на ливрее слуг красуется герб с 12-ю лазоревыми замками – гербом хозяина Пикардии Второго барона де Куси, сеньора Крессе, Ла-Фера, Минона и еще много чего в радиусе в сто лье!
Память о погоне еще была свежа и я подумывал спасаться бегством. Но что то, наверное предчувствие удерживало меня от поспешных действий.
Слегка вьющиеся волосы, острый нос и внимательные, гневные сейчас глаза – вот быстрый портрет этого подвижного молодого человека. И все это произошло за какие -нибудь 5-7 секунд с момента моего выезда на опушку!
Негодуя, вопрошая, спрашивая и ругая он соскочил с коня, выхватил нож, наклонился над поверженным кабаном и быстрым движением перерезов ему горло направился пешком в мою, конную сторону. Мои действия были сумбурны, непредсказуемы но действенны: громко представившись « рыцарь Руаси» я развел руки в сторону, как бы говоря «А я то что?» и выпалил заученное покаянное четверостишие какого то обреченного на казнь:
- Сеньор. Я несказанно рад!
Ведь ждет петля злодея!
И сколько весит этот зад –
Узнает эта шея!
Глаза Рауля де Куси (а это был именно он!) удивленно вскинулись на меня, складка на лбу сложилась в недоумении и губы, чуть дрогнув в улыбке произнесли почти сочиненный здесь же стихотворный ответ:
- На ссору жалко времени, мой друг!
Давай поводья выпустим из рук?
Спешившись и извинившись еще раз я, первым делом поинтересовался «Неужели этот жалкий поросенок стал причиной Вашего огорчения?» Барон ответил: что нет и добавил «Я давно собирался отдохнуть в своем охотничьем замке с друзьями детства. Но обстоятельства вынудили друзей отложить встречу и я оказался абсолютно один без должного общества и развлечений.» И после выраженного мною сочувствия данному обстоятельству «Не согласился бы я в знак примирения составить ему компанию за обедом в этом самом замке с красивым названием Шато де ла Виен?!» Не желая огорчать барона и чувствуя сильнейших голод я милостиво принял приглашение. Через час конной поезди и милой беседы мы добрыми приятелями въехали в ворота ла Виена- уединенного, уютного поместья, называемого замком разве что из лести .
Ничто так не сближает мужчин, как общие интересы и изрядная доля выпитого! На огромном дубовом столе стояли яблоки, сыр, паштеты и немного мелкой птицы, приготовленной на завтрак. В камине, способном вместить оленя, скромно шкварчал наш кабанчик.
Поговорив для приличия о политике и новостях, обсудив с бароном его недавнюю шикарную свадьбу и недавно достроенный родовой замок Де Куси, выбрав имя ожидаемому первенцу «Агнес беременна. Пусть будет Ангрреганом, как его дед» И посетовав, что в наше время крестового похода не предвидеться «Но в следующий, давай пойдем вместе?» мы приступили к самой для нас интересной части беседы – о женщинах и поэзии.
Рауль Второй барон де Куси оказался на редкость чутким, утонченным и поэтичным юношой: « Я зарифмовал наш родовой девиз и сделал из него очаровательное восьмстишие!» «Посмотри – вот мои стихи «К Брунгильде»…. Стихи были под стать автору и нежные и звучные.
В ответ на любезность и под действием выпитого я рассказал своему милому хозяину о казусе, произошедшему со мной шестого дня. Описал яркими красками и саму Беатрикс и наши пламенные рандеву. В заключение своей истории я достал пергамен со стихами к прекрасной Беатрикс и прочел с жаром несколько. Помню одно:
Белый снег, вершиной торжества,
Лег на окровавленный гранит!
Ты пришла, как будто, свет зажгла!
Отчего же так душа болит?
Я просил у Бога беспокойства!
Глупый: я не верил в совершенство!
Но у плоти, пагубное свойство-
Замирать от близости блаженства!

То ли под воздействием выпитого, то ли после стихов о прекрасных дамах, но мы, вдруг, как то остро ощутили нехватку очаровательных женщин в замке! Сказано-сделано! Рауль подзывает управляющего Шарля и интересуется «Не найдется ли в округе двух или более прелестных девиц, способных украсить вечер двум скучающим сеньорам?» Поклонившись Шарль отвечал: Что да поблизости есть две прелестные девушки – дочери мельника. Они смогли бы соответствовать нашему взыскательному вкусу, хотя таким блистательным господам, как мы, конечно нужны, как минимум полу-богини!
С жаром мы с милейшим Раулем стали обсуждать способы обретения данных девиц в свои покои. .Собственно путей было всего три: 1. Приехать к их отцу и выкупить обоих. Рауль отверг его по причине «От купленного всегда ждешь большего и разочаровываешься, когда не получаешь!»
2. Просто забрать их у отца в свой замок. «Да ну! Слишком много чести. Да и скучно».
3. Выкрасть их под покровом ночи, переодевшись разбойниками!! «Вот это приключение, мой друг! Единственно постараемся сделать это, по возможности без крови. Нет ничего хуже, чем предаваться утехам любви с девушкой, которая только что пережила смерть родственника от твоих же рук!»
Оговорив подробности мы, разгоряченные ожидание своего маленького приключения отправились отдохнуть.

Пикардийские женщины, хоть и не совсем в моем вкусе, но достаточно красивы. Рослые, статные, белокурые с обязательными ямочками на щеках и чуть припухлой нижней губой.
Такими же были Аннет и Жюли – дочери мельника, украденные нами около часа назад.
Выбор девушек произошел как то сам собою: Барон, как более молодой да и хозяин земель и замка, выбрал пятнадцатилетнюю вертихвостку Жюли. Мне досталась старшая, восемнадцатилетняя Аннет (в те времена было принято первенцев называть на первую букву алфавита).
Собственно и в те времена, да и позже в общении знатных рыцарей с простолюдинками было принято физическое воздействие в том числе и порка, как средство значительно сокращающее время ухаживания. И я в этой практике не был исключением: мое нетерпение до этого случая сводилось к максимально жёсткому началу, ломающему волю девушки перед непосредственно соитием с ней.
Но сегодня я вознамерился добиться взаимности иным методом- без порки: лаской, беседой и убеждением. Почему? Отчасти оттого, что не хотел выглядеть в глазах барона варваром. Как бы молодой поэт отнесся бы к моим методам? Но более – под впечатлением моих нежных свиданий с Беатрикс. С которой я и вознамерился в мечтах представить себя с этой испуганной крестьянкой.
Однако девушка мое намерение не разделяла, а скорее всего не понимала, что я от нее хочу. Она сторонилась моих прикосновений и на поцелуи отвечать не собиралась. И это меня начинало злить тем сильнее, чем сильнее и дольше слышались звуки счастливого соития из комнаты барона и Жюли!
И вот, когда я уже был готов отвесить Аннет первую, полновесную пощечину в нашу комнату вошёл разгоряченный, раскрасневшийся Барон и с недоумением посмотрев на наше тихое застолье изрек: «Мой дорогой Серж – без этого вы будете добиваться благосклонности до третьего крестового похода!» и всунув мне в руки небольшой, изящный хлыст удалился насмехаясь в свои покои!
Я был взбешен! Мне смели указать на мое неумение общаться с дамами! Мне, который в свое время ввел в римских легионах науку изнасилования в условиях боя, когда меч воина не выпускался из рук!!! Мне, который видел на своем веку то, что ему и представить невозможно!!! И в эту ситуацию я попал из за собственной наивности и глупости этой испуганной твари! Наказать мерзавку немедленно – это был мой немедленный порыв.
Подойдя к девушке я одним движением разорвал на ней холщовую ночную рубашку – единственное во что она была одета после похищения, взяв оба ее запястья в левую руку я прислонил их к стене и примеряясь для первого удара задумчиво провел сгибом кнута по ее белоснежному телу от тонкой длинной шеи и до белоснежных волос в области паха..
Взгляд девушки от этих действий перестал быть недоуменным, а приобрел некое смирение и даже облегчение от понятных ей действий. Она чуть прикрыла глаза, чуть подалась вперед и по ее мраморной коже пробежала рябь, которую я раньше принял бы за страх, а нынче заподозрил в ином… Желая подтвердится в своих догадках я провел кнутом еще раз уже обратным маршрутом – от лобка до шеи… Сомнений не было: страх наказания был для нее волнительным и приятным действием! Продолжая свой эксперимент и постепенно возбуждаясь, я сделал шаг назад и описал кнутом первый, легкий полукруг скользящего удара, нацеленный под ее роскошную левую грудь. Легкий вскрик, тихий стон и дрожь ее молодого тела были мне и ответом и руководством к дальнейшему действию и я начал медленно: то подступая ближе, то отдаляясь наносить серию ударов и чуть видимых прикосновений……
Когда же по стройной ноге Аннет побежала первая струйка желания – я решительно сменил ее позу положив животом на стол и поиграв кнутом с ее милой, порозовевшей попочкой минут пять решительно вошел в нее сзади! Дрожь тела Аннет и ее вскрик возвестил мне о ее удовольствии но не о моем! И я продолжил действия для своего удовольствия, продолжая пороть ее бедра и задницу из удовольствия и досады. Второй раз мы вскрикнули почти одновременно!!

Выбор между Дижоном и Парижем отпал сам собою. Я ехал в свой замок. Впереди меня с важным и значительным видом ехал оруженосец Жак, за мной тряслась в повозке милая Аннет, моя самая первая и оттого самая запомнившаяся моя нижняя! Я довольно мурлыкал под нос песню-девиз рода де Куси, так талантливо зарифмованного Раулем:
Хоть я не избран королем,
И принцем быть я не возьмусь!
С повиновеньем – тяжким злом,
Не примерюсь я нипочем!
На поле брани быть орлом!
Вот чем, доныне я горжусь!
Орел не может быть рабом!
Я де Куси не зря зовусь!

Точки были расставлены – позиция тематическая выбрана раз и на всегда.
Впереди меня ждало короткое и яркое счастье с Аннет, мистические тайны Каркасона, яркое в своей бедности Неополитанское королевство и третий крестовый поход, где при осаде Акры в 1190 году я встретил постаревшего Раули и мы окончательно с ним сдружились. Причем настолько, что именно мне он поручил исполнение своей посмертной воли – отвезти свое сердце в милую Францию и передать в руки красавице Габриеле-любовнице барона, хоть и жене его вассала…. Но, впрочем, это уже совсем другая история…..