bdsmion

Часть III. Мама

«Кстати» - перебил я её. «Хотите кофе?»

«Ко мне лучше на ты» - мягко поправила меня Рита. «Вы тематический психолог, поэтому в некотором роде мой сессионный верхний. Пусть даже и на одну сессию.»

«Хорошо» - кивнул я. Ибо мне было абсолютно без разницы, как к ней обращаться. На ты так на ты. «Кофе хочешь?»

«Капуччино без кофеина» - сладко улыбнулась Рита. «Ваш космический корабль ведь сможет это синтезировать?»

«Сможет» - улыбнулся я. Кстати, моя шикарная кофе-машина (подарок одного из клиентов – сам я такую умопомрачительную сумму за кофеварку точно никогда бы не выложил) действительно внешне чем-то напоминала космический корабль из научно-фантастического фильма.

Я нажал кнопку переговорного устройства.

«Надя, сделайте моей гостье, пожалуйста, капуччино без кофеина. А мне – как обычно – американо. Тоже без кофеина, но с молоком»

«Jawohl, Herr Doktor». Сказано это было без малейшей иронии. Просто моя секретарша/помощник так со мной общалась.

Надежда Ильинична Сестрорецкая была почти что моей ровесницей. Я специально выбирал секретаршу/помощника именно такого возраста, причём обязательно замужнюю и счастливую в браке. С детьми и внуками.

Ибо это если не гарантировало, то, по крайней мере, минимизировало шансы на «служебный роман». От которого польза была весьма сомнительной, а вред – совершенно очевидным. А то и вообще катастрофическим.

Только вот с её внешностью пришлось пойти на компромисс. Ибо секретарша-урод (в стиле баронессы Кесслер из фильма «Девятые Врата»), мягко говоря, не способствует излечению душевных травм и прочих эмоциональных и психологических недугов.

Поэтому пришлось принять на работу пусть и почти что пожилую, но очень и очень красивую женщину. Обладающую, к тому же, изысканным вкусом.И в одежде, и в причёске, и в макияже.

Рита тоже это заметила. И оценила. Когда мадам Сестрорецкая (в девичестве Лифанова) грациозно поставила кофе в роскошных фарфоровых чашках Императорского фарфорового завода, основанного ещё в 1744 году лично императрицей Елизаветой Петровной и не менее грациозно удалилась, Рита задумчиво произнесла:

«Красивая. И очень женственная. Мне бы так выглядеть в её возрасте...»

Насладившись капуччино (мой космический корабль действительно синтезировал великолепный напиток, да и зёрна мне возили отборнейшие), Рита поставила чашку на столик (и то и другое –подарки благодарных клиентов) и продолжила:

«До... как сейчас помню, конца лета после моего десятого дня рождения моя мама была лучшей мамой на свете. Просто идеальной. Собственно, даже больше чем мамой...»

«Мапой?» Почему-то я был в этом интуитивно уверен, хотя вроде бы ничто на это не указывало.

Рита кивнула. «Да, именно мапой. Мамой и папой в одном флаконе».

Тяжело вздохнула и продолжила:

«Отца своего я не видела ни разу. В смысле, живьём. Он был намного старше мамы, офицер – майор спецназа ГРУ...»

«Погиб в Чечне?» Снова интуитивная догадка.

Рита снова тяжело вздохнула. «Да. За три месяца до моего рождения. Наши бравые генералы в очередной раз спецназ бросили в бой как банальную пехоту. Вот всех и положили...»

Я промолчал. Ибо приходилось сталкиваться и с кретинами в генеральских погонах – и жертвами их идиотизма. До сих пор воюют как во Вторую мировую. Донецкий аэропорт, Дебальцево, потом Сирия... неудивительно, что ходят упорные слухи, что после всех этих эскапад в ГРУ не осталось спецназа. Совсем.

«Мама...» Рита неожиданно запнулась, потом собралась с силами и продолжила: «у меня однолюб, да и найти мужчину – что в России, что за рубежом – который бы хотя бы отдалённо был похож на моего отца... и как человек, и как мужчина – задача нереальная»

«Поэтому никакой личной жизни?»

Рита энергично помотала головойю

«Ни малейшей»

«Всё в тебе?»

«Да, всё во мне» - кивнула девушка. «Во-первых, её личный пример...»

«Личный пример?» Хотя удивляться было, пожалуй, нечему.

«Моя мама – талантливый художник - оформитель»- пояснила Рита. «Причём очень широкого профиля. Детские книги, интерьеры, Веб сайты, плакаты, логотипы, панно... да всё, что угодно. Причём как в России, так и, как говорится,в ближнем и дальнем зарубежье. Благо английским владеет свободно...»

«Эмигрировать на пыталась?». Естественный, в общем-то, вопрос.

Рита снова энергично помотала головой.

«Не-а. У неё двоюродные сёстры – которые почти что родные – в Англии, США и Канаде. Она была и там, и там, и там – не понравилось нигде»

Я улыбнулся: «Торжество либерастии и толерастии?»

«И это тоже» - кивнула девушка. «Но это не главное»

«А что главное?»

«Люди» - спокойно и просто ответила Рита. «С духовной глубиной лужи после дождя, как сказала мама, вернувшись из последней поездки»

«Даже в Англии?»

«Даже в Англии» - эхом подтвердила девушка. И продолжила.

«Мы с мамой оба Водолеи – у нас дни рождения с разницей в три дня...»

«Самый свободолюбивый знак Зодиака»

«Вот именно. Свободу Лисям – мы обе просто обожаем этих рыжих озорных красавиц – и всё такое. Поэтому и мама стала фрилансером – и меня всю мою сознательную жизнь на это же ориентировала. И вообще...»

Она вдруг задумалась, словно что-то вспоминая.

«Мама с самых ранних лет внушала мне, что я – да и вообще женщина – должна зарабатывать на жизнь и делать карьеру головой. А не другим местом»

«Вот прямо так и говорила?» - удивился я этой необычной родительской прямоте.

«А что тут такого?» - удивилась в ответ Рита. «На дворе был конец девяностых- начало нулевых. Дети чуть ли не с младенчества весьма компетентны в вопросах пола...»

«Пожалуй» - подумал я. Но промолчал.

«Всё остальное – пожалуй, следствие. Что я должна сама обеспечить и себя, и своих детей – ибо муж сегодня есть, а завтра – в цинковом гробу. Или, того хуже, на больничной койке или в инвалидной коляске. И на всю жизнь...»

«Как генерал Романов?»

«Именно»

Генерал-полковник Анатолий Александрович Романов во время Первой Чеченской войны был заместителем министра внутренних дел Российской Федерации, командующим Внутренними войсками МВД России и одновременно Объединённой группировкой федеральных войск в Чечне.

В октябре 1995 года на него было совершено покушение (в тоннеле под железнодорожным мостом на площади Минутка в Грозном во время следования его колонны взорвался радиоуправляемый фугас). Генерал Романов был тяжело ранен, и впал в кому.

Через какое-то время из комы его удалось вывести, но он потерял способность и разговаривать и самостоятельно передвигаться. Сейчас находится на лечении в Главном госпитале МВД России в Балашихе. Может понимать написанный текст, реагировать и сообщать о своём состоянии взмахами руки и движениями глаз. И всё.

Рита неожиданно улыбнулась.

«У мамы был девиз. Длинный, правда - двоестишие»

Девушка вдруг распрямилась и продекламировала:

Ты знаньями от бед себя оборони,
В подлунном мире нет надёжнее брони...

«Сильно» - отметил я. «А кто автор сего совета?»

«Насир Хосров. Как и полагается в арабском мире, Абу Муин Насир Хосров аль-Кабадияни аль-Марвази. Таджикско-персидский поэт, философ и религиозный деятель одиннадцатого века. Исмаилит, что в те годы официальными властями, мягко говоря, не приветствовалось. Да и сейчас как-то... не очень».

Хотя я и не большой знаток религиозных течений в исламе, но об исмаилитах некоторое представление имею. В основном, благодаря прочитанному ещё в детстве роману Георгия Тушкана «Джура». Голимая советская пропаганда, конечно, но написана здорово, ничего не скажешь.

«Поэтому» - неожиданно вдохновенно продолжала Маргарита Сергеевна, «мама настойчиво внушала мне – тогда она меня и пальцем не трогала – что до получения высшего образования моим первым приоритетом – да и вторым и третьим тоже - должно было быть образование...»

Рита глубоко вздохнула и продолжила:

«Повторяя – иногда по многу раз в день (по крайней мере, мне так тогда казалось), что никто и никогда мне не будет платить за мои знания. А только за конкретные, практические результаты применения этих знаний...»

«Разумно» - кивнул я. Мама Риты мне представлялось женщиной, заслуживающей глубочайшего уважения и искреннего восхищения. Что же с ней такое трагическое случилось с ней в 2003-м?

«Поэтому я начала зарабатывать довольно рано... хотя, естественно, уже после того как мама...»

Она запнулась.

«... радикально изменилась. В основном репетиторством –в школе, где я училась, тупых отпрысков богатых семейств – при этом с теми еще амбициями - хватало выше крыши. Ну, и не только репетиторством, конечно – делала за них домашние задания, проекты разные и всё такое. Что очень полезно – научилась выторговывать у них по максимуму. В смысле оплаты моих услуг»

«Потом» - по-прежнему вдохновенно продолжала Рита – «я освоила Интернет. Я, конечно, далеко не мама –в смысле рисую так себе, но ваять сайты, блоги, странички в соцсетях и всё такое прочее наловчилась зер гут»

«Охотно верю»- согласился я.

«В общем, к окончанию школы я уже заработала – и зарабатывала – достаточно, чтобы уйти от мамы, снять неплохую квартиру и очень даже сносно себя обеспечивать»

Она вдруг внезапно замолчала и резко переменила тему:

«У меня не только очень красивое, но и очень сильное тело. Сильное, ловкое, здоровое, конечно... и умелое. Во всех соответствующих смыслах...»

Рита заявила это без какого-либо кокетства, рисовки, выпендрёжа и уж, тем более, попытки соблазнения. Она просто констатировала факт. Объективную реальность, данную нам... пока что только в созерцание. И только пока через её одежду (которая, впрочем, была очень умело подобрана, чтобы подчеркнуть «всё вышеперечисленное»).

«Это благодаря маме. Я думаю...» - девушка запнулась, «что маму то ли саму когда-то изнасиловали или всерьёз попытались – или, что мне кажется намного более вероятным – её близкую подругу или какую-то из её многочисленных двоюродных сестёр... в общем, чуть ли не с яслей она была просто помешана на моей безопасности»

Рита улыбнулась и продолжила:

«Брошюру Как защитить себя от изнасилования я выучила наизусть ещё в детстве. Уже в пять лет я впервые вышла на татами в школе каратэ-до для девочек. И с тех пор так и продолжаю заниматься. С двенадцати лет и до окончания школы посещала регулярнейшим образом курсы самообороны для женщин. С вполне себе взрослыми девахами и мадамами...»

«Параноидальная мамаша» - подумал я. «Впрочем, это хотя бы понятно...»

«Мама приучила меня на улице, как говорится, оглядываться сразу через оба плеча. Держать ухо востро на свиданиях и вечеринках на предмет клофелина и тому подобных химикатов. Быть готовой в любой момент дать отпор – хоть одному насильнику, хоть целой компашке...»

«Приходилось?» - с совершенно искренним интересом спросил я. Хотя, в общем-то, уже знал, каким будет ответ.

«Себя - нет» - спокойно ответила Рита. «А вот школьных подруг – наивных и доверчивых дурашек – выручать пару раз приходилось».

«И?»

Девушка пожала плечами: «Разбитый нос, сломанная челюсть, выбитое колено. Открытый перелом руки. Ну и так, по мелочи. Оказалось достаточно для того, чтобы наша школа стала самой безопасной для девочек в округе, а меня стали реально бояться. Жаловаться директору потерпевшие, понятное дело, не стали...»

Рита вдруг снова замолчала.

«А потом произошла катастрофа. Нет, Катастрофа. С большой буквы.»

Рита сделала очень длинную паузу, видимо, собираясь с силами. Затем продолжила – еще более медленно, всё так же размеренно, но теперь уже совсем не так бесстрастно. Видимо, сказывалось вполне естественное волнение.

«Каждый год я проводила лето с бабушкой и дедушкой по отцовской линии. В Карелии, в окрестностях Петрозаводска. Места там просто дивные...»

Я кивнул. «Согласен. Приходилось там бывать. И не единожды».

Впрочем, где мне только не приходилось бывать по своим психологическим делам...

«Когда я вернулась домой, маму словно подменили. Раньше она меня не только пальцем не трогала – она всегда была убеждённой противницей телесных наказний детей – но и голос-то повышала достаточно редко...»

«А теперь?»

«А теперь...» - Рита запнулась, «она стала на меня реально орать. И по поводу – я, надо быть до конца честной, была своенравным, озорным и даже, пожалуй, шкодливым ребенком. К тому же склонной к сочинительству...»

«Мифомании?» - предположил я.

Рита пожала плечами.

«Когда я потом обсуждала эту тему с детскими психологами, они мне сказали, что есть очень тонкая грань между естественной детской тягой к сказкам – в том числе и собственного сочинения – и мифоманией как расстройством личности...»

«Это началось в то же время, что и перемены в маме?»

«В том то и дело, что нет» - вздохнула девушка. «Я... скажем так, сочиняла лет, наверное с шести... и мама – да и вообще все мои родственники – относились к этому довольно спокойно...»

«Типа с возрастом пройдёт?»

«Ага. Кстати, действительно таки прошло. Так что нет, не в этом было дело»

«Есть какие-то предположения, в чём именно?»

«Я думаю» - осторожно произнесла Рита, «... впрочем, в общих чертах и так понятно, что она получила какую-то очень тяжёлую психическую травму. Очень»

«Какую именно, на твой взгляд?»

«Единственное, что мне приходит в голову, учитывая её очень трепетное отношение к своим детям и... скажем так, некоторые наши генетические особенности...»

Девушка снова глубоко и грустно вздохнула:

«Я думаю, что она потеряла ребёнка. Переспала скаким-то сабжем на эмоциях и гормонах, залетела... и случился выкидыш. Ну, и отец ребёнка, думаю, повёл себя... мягко говоря, не лучшим образом...»

Рита сделала паузу и продолжила:

«Мне мой гинеколог сказала, что я... в общем, забеременеть смогу, а вот выносить ребёнка до срока мне будет очень и очень трудно. И что это наследственное – от мамы»

«Но она же тебя родила?»

«Ей просто повезло. Причём сильно так повезло. А потом не повезло. Ну и ещё много чего добавилось. Вот и слетела крыша»

«И как это проявлялось?»

«Про феерические разносы и скандалы – причём по минимальнейшему поводу – я уже говорила. А потом...»

Рита снова надолго замолчала.

«... она начала меня бить. Не пороть, не наказывать, а просто тупо бить. По лицу, по рукам, по всему телу – куда попадёт. Ладонью, кулаками, ремнём... вообще чем попадётся под руку. В общем, ни разу ни ТН – телесные наказания...»

«Я знаю, как это расшифровывается» - улыбнулся я.

«Извините. В общем, тупое домашнее насилие. При этом» - задумчиво продолжила Рита – «это у неё было именно приступами...»

Я пожал плечами. Обычное дело для домашнего насилия. Хоть супружеского, хоть родительского.

«Приступ прошёл – и передо мной прежняя мама. Ужасалась содеянному, просила прощения... а потом всё повторялось.Причём становилось всё хуже и хуже. И страшнее»

«И ты не пыталась защитить себя? Дать ей отпор? Ты же занималась боевыми искусствами...»

«Занималась» - кивнула Рита. «Но на маму руку поднять не могла. Даже для самозащиты...»

Тоже не редкость в домашнем насилии. К сожалению.

«А пожаловаться? Тёткам, бабушке, дедушке?»

«С моей репутацией юной мифоманки?» - невесело усмехнулась Рита. «Меня бы никто и слушать не стал. Тем более, что на людях мама была просто ангелом небесным. Ни одного приступа за шесть лет. За долгих шесть лет».

Значит, домашнее насилие закончилось когда Рите исполнилось шестнадцать. Или около того. Интересно, как именно. И почему.

«Впрочем» - неожиданно лукаво улыбнулась Рита, «однажды я всё-таки решилась пожаловаться. Собственно, тогда у меня другого выхода уже и не было. Это был уже вопрос выживания. Элементарного физического выживания...»

«И?» - нетерпеливо спросил я. Ибо это было уже в высшей степени любопытно. Со всех точек зрения.

«И случилось чудо» - неожиданно мягко, ровно и спокойно ответила Рита.