bdsmion

ЧОрный садист

Жила-была одна мазохистка. И всё у неё в принципе было в порядке, и Верхний нормальный, заботливый даже такой, без разогрева ни в жисть не порол.

Но стало у неё, понимаешь, свербить, захотелось чего-то эдакого, конкретно – порки пожёстче. Даже не просто пожёстче, а самой что ни на есть жести.

Первым делом, естественно, попросила своего Верхнего. Но то ли она слишком витиевато и уклончиво изъяснялась, очень издалека заходила, то ли он не таким уж и Верхним на поверку оказался, короче, сделал вид, будто не понял её просьбы.

А мазохистке хотелось всё больше и больше, свербёж стал просто нестерпимым!

Тогда кинулась она по форумам тематическим лазить, доски объявлений изучать, и вскоре присмотрела себе одного, Чорного Садиста. Уж Чорный-то Садист, решила она, устроит мне немилосердную взбучку, покажет моей заднице, где раки зимуют!

Встретились они в кафе, и Чорный Садист произвёл на неё самое положительное впечатление. Был он в чёрных кожаных штанах, чёрных кожаных сапогах с широкими голенищами, чёрной кожаной жилетке, с чёрной бородой, и на пальцах у него к тому же чёрные перстни с этими, как их, трикселями, или трискелями.

- Я буду тебя пороть, пороть и ещё раз пороть! – по-ленински грозно заявил он.

«Вот оно, моё скромное мазохистское счастье!» -подумала наша мазохистка. И с такой готовностью согласилась явиться к нему в донжон прямо завтра, что Чорный Садист аж поперхнулся кофе.

Донжон тоже не подкачал: полумрак, в углу электрокамин, на задрапированных чёрной тканью стенах колышутся тени жутких девайсов, а посередине комнаты громоздится фундаментальнейший станок для порки. Станок, сразу видно, хитроумный и всякими штучками-дрючками оборудованный, не иначе по индивидуальному заказу смастаченный. С такого не то что не сбежишь, даже пошевелиться лишний раз на нём, поди, будет непросто!

В чём мазохистка очень скоро и убедилась, когда Чорный Садист без долгих разговоров ловко и споро распял её голую и крепко-накрепко зафиксировал на этой нелюдской штуке с выпяченным кверху задом. И ещё кляп шариковый в рот ей запихнул. Вообще красота! Разве что крюка анального в неё не впендюрил, ну так с этим крюком, наверное, пороть неудобно.

Потом Чорный Садист стал по очереди подносить к её лицу самые жуткие девайсы, давая их ей как следует рассмотреть и даже понюхать.

- Вот это, - говорит, - мой любимый кнутик! – и показывает длиннющий, не иначе метра в четыре кнутище. Таким, глядишь, и жирафа заарканить можно.

- А это кошечка с коготочками! – и показывает семихвостую плеть, на концах которой железные крючья. Такое впечатление, что ржавые от крови!

- А розги у меня вот такие! Дюжина ударов – и кирдык! – и подносит к её носу пучок длинных стальных прутьев, игриво перевязанный розовым бантиком.

От вида этих чудовищных розог наша мазохистка едва не описалась. Теперь уже не от радости, а от неподдельного ужаса.

«Ну всё, пропала я!» - промелькнуло у неё в голове. –«И ведь никому даже не сообщила, дура, куда пошла!» - и тихо заскулила в кляп.

А довольный произведённым эффектом Чорный Садист ещё и глаза ей завязал. Платком из чёрного шёлка, разумеется.

- Ты была плохая девочка, и потому должна быть строго наказана! – объявил он в то время как наша мазохистка продолжала тоскливо скулить, прощаясь с жизнью.

И вот первый удар!

Мазохистка дико заорала, насколько позволял противный кляп, и задёргалась так, что едва не вывихнула себе руки-ноги.

А когда немного успокоилась, то поняла, что боли-то и нет!

Последующие удары тоже не принесли настоящей боли, а так, какое-то очень слабое её подобие. И нашей мазохистке стало отчаянно стыдно. Получается, она заорала просто от страха.

Мазохистка затихла, но тут в ней пробудился новый страх, заставивший заплакать.

«Это что же получается?» - всхлипывала она про себя. – «Это же от таких жутких девайсов мне ни капли не больно! Как будто не страшная «кошка» с крючьями или чем он там меня порет, а средненький флоггер. Что он со мной сделал? Чем подпоил?»

А Чорный Садист продолжает злобствовать! Рычит, грозит, стращает:

- Что, больно тебе, страшно? Так то ещё цветочки! Ягодки будут потом! Семь шкур с тебя спущу и солью посыплю!

Эта вакханалия продолжалась наверное с полчаса.

Мазохистка уже частично справилась со страхами, убедилась, что пока ещё жива, но что же такое с ней происходит никак не могла взять в толк. И потому стала мычать и дёргаться.

Чорный Садист остановился.

-Ах, ты бунтовать? Ну тогда держись! За это я угощу тебя своими славными стальными розгами!

И принялся угощать.

Но мазохистке опять всё нипочём. В этот раз даже жалких намёков на боль она не уловила. А было ощущение, будто по попе зашелестел мягкий дождик.

«Ваще трындец!» - подумала наша мазохистка. – «Ну я в самом деле попала! Точно, подпоил какой-то дрянью! Ох, только бы живой остаться!» - А поскольку больше ничего нельзя было поделать, и дождик шелестел так нежно и умиротворяющее. . . В общем, мазохистка не заметила, как уснула.

Чорный Садист отложил в сторону бархатную плёточку с двумя десятками коротких хвостов.

«Бедная маленькая девочка!» - подумал он. – «Она ведь так страдала, так рвалась выкрикнуть стоп-слово, когда я беспощадно порол её флоггером! Но я лишил её и этой спасительной соломинки! Ведь она сама просила жести, а я как-никак Чорный Садист!»

Между нами говоря, это был очень добрый и мягкий сердцем Верхний. Получасовой порки флоггером ему с лихвой хватило, чтобы заморить своего садистского червячка. А четырёхметровым кнутом, «кошкой» с крючьями и стальными розгами он пороть не умел, не хотел и использовал их сугубо для антуража и чтобы попугать.

Сладко посапывает на комфортном станке наша мазохистка, слёзы сохнут на её щеках, Чорный Садист, боясь разбудить, ласково гладит её по волосам.

И мы пойдём спать вслед за ней.

«А где же тут страшная сказка?» - возможно спросите вы, если, конечно, хватило терпения дочитать до конца.

А вот во сне и увидите! Спокойной ночи, бесстрашные мазохистки!

© qwasar