bdsmion

День шестой! Смирение!
Она смертельно замерзла, ее бил озноб. Болела голова, и ломило суставы.
В полусознательном состоянии ей чудилось прикосновение шершавой, теплой такой родной руки ко лбу.
Потом ей чудился полет и бормотание не то морских волн, не то любимого голоса. И жесткая подстилка стала такой мягкой и теплой, она согревалась. Ей, наконец, то стало тепло, и она смогла провалиться в сон, который словно сгущенное молоко ложился спиралью, не понятные образы накладывались один за другим.
В бреду она звала Его и он ей отвечал: что больше не уйдет и не оставит ее, что любит безумною любовью свою маленькую девочку.
Она пыталась ухватить его руку и не могла, промахиваясь все время.
Краем сознания она понимала, что это все обман ее больного состояния, но так не хотелось разрушать этот обман так хотелось в нем оставаться и упиваться им.
Она была легка как перышко, словно не было ее вовсе, был только Он. Он был реальностью, настоящим. А ее не существовало, она была лишь частью Его настоящего, лишь способом расслабления от безумно тяжелой жизни.
Она была травою луговой ласкающей Его ноги.
Прохладным ветерком, что в жаркий летний день снимает раздражение и усталость от зноя.
Грибным дождиком, радующим своими теплыми каплями в последние теплые дни осени.
Огнем, в камине согревающим Его в длинные, холодные вечера.
И не было ее, не существовало, был лишь Он и ее принадлежность.
Новая попытка ухватить Его руку увенчалась успехом, она прижала губы к Его ладони и прошептала, что существует на земле лишь для служения Ему.
Ладонь другой руки опустилась ей на затылок и провела вниз по спине.
-Маленькая, глупая девочка, - сознание играло с ней и больно ранило ее истерзанную душу.
Слезы полились из глаз. Она шептала слова, просила о прощении, о позволении остаться.
А голос ей отвечал, что она Ему принадлежит, а Он жаден и просто так свое не отпустит.
Она шептала, что боится просыпаться, и снова вернутся к пытке.
А голос ей отвечал, что все прошло, что она справилась и что теперь все будет хорошо.
От этих слов она рассыпалась, растаяла, расплавилась и стала мягкой глиной в Его умелых руках.
Она стала волной омывающей Его теплые, шершавые ладони.
И снова провалилась в сон и где то на краю этого сна слышала слова, которые произносил любимый голос, но уже не смогла их собрать воедино, составить мозаику и понять их смысл.
Когда она проснулась , был уже вечер горло горело, хотелось пить, попытка встать провалилась из за одеяла в которое она была завернута словно в кокон.
Она выпутала руку и провела ладонью по лицу, чтобы прогнать последние остатки сна и все образы, виденные ею во сне, рассыпались, как карточный домик, от легкого дыхания ребенка.
И тут до нее дошло, что лежит она в своей постели, что она спала в комнате, а не на полу в кухни, что она совершенно не помнит, как оказалась здесь.
Она бессильно завыла, она опять все испортила. Все испортила.
Выбравшись из постели, она вернулась на подстилку в кухню, молясь всем Богам, что бы Хозяин и заметил ее самовольства.
Этим вечером домой Он не пришел.
Сон!
Две огромные кошки несутся по саване. Старый лев и молодая львица. Старый лев весь в шрамах былых сражений, хитро поглядывал на молодую только расцветшую львицу. А львица, смущенная взглядом льва, не отпускает глаз от пути, по которому ведет ее Огромный Лев.