bdsmion

Но мой город жив за длинной серой стеной,
Он растет из заклеенных крест-накрест окон,
Он бетонен и говорлив, и единственный кто со мной
Остается, кутая в майский кокон.

Был еще один город, безумный в отчаянии, терпкий,
Его звали N, так всегда зовут, чтоб не запомнить,
Укрывал подъездами. Напаивал чаем крепким,
И ресницы его как деревья были черными в копоть.

Он расстёгивал платье - терпеливо, по миллиметру,
Ничего не дарил кроме имени - моего же - на ухо шепотом.
Если станции - алексеевские, почему не быть городам и ветрам,
Названных по тебе?
В честь тебя?
Дробной поступью

Я тогда пройду по тебе, стуча каблучками скошенными,
Мостовыми звонкими - голос твой,
Площадями гулкими - говор твой.
И поверишь, не буду чувствовать себя брошенной,
"Посмотри на меня, любимая, видишь, я с тобой,
Видишь, я с тобой".

Отловив в подъезде запись наивную:
Алексей плюс еще кто-то там неразборчивым почерком,
Понимая, что поиск окончен отныне,
Что нет смысла какого бы то ни было очерка,

Я уткнусь в твою спину- камень, мелом помеченный,
плечи -- мосты с перилами -- ямками долгими.
Есть любовь , что приходит невовремя вечно,
И есть люди, опоздавшие жить, - из-за подвига.

Сколько их остающихся - в Вере,Царе и Отечестве?
В черно- белом кино родившихся с новым именем?
Жив мой город там - в архивной пленочной вечности.
- Мы еще увидимся?
- Да. Посмотри на меня.
Посмотри на меня.
Посмотри на меня...