bdsmion

Виктория сидела в кабинете и мельком просматривала работы студентов, отпивая горячий ароматный чай из кружки. Последняя пара в ее расписании только-только закончилась, но домой идти не хотелось: однообразные бытовые заботы, повторяющиеся изо дня в день, уже успели ей наскучить, так почему бы и не задержаться на некоторое время, с головой окунувшись в любимую работу. Да, вот с чем — с чем, а с работой Виктории однозначно повезло: преподавать в школе она мечтала еще будучи подростком. Прошло время, за порогом остались и школьные будни, и насыщенные студенческие годы, а желание не исчезло. Только вот мысли о том, что порой дети бывают такими язвительно-беспощадными, что справиться с ними первое время будет непросто, не давали ей покоя. Конечно, все наладится со временем: и с коллегами найдет общий язык, и с детьми — подходящий способ общения — в этом женщина не сомневалась, но как бы там ни было, а для того, чтобы войти в колею, должно пройти время. А с ним и нервы. И Виктория решилась. Три года аспирантуры пролетели словно один день. Хотя это сейчас так кажется, тогда же почти каждый день был нагружен с утра до вечера и тянулся как неделя. Но теперь она кандидат филологических наук и ничуть не жалеет о собственном выборе — да и право слово, о чем тут можно жалеть? Пары 4 дня в неделю да еще и по тому предмету, что нравится аж со школы, студенты — взрослые интересные люди — не работа, а одно удовольствие! Да и что греха таить, повезло ей не только с работой — с Димой было так хорошо, как ни с кем больше. Душа отдыхала в присутствии него. Заботливый, понимающий, любящий — чудо, а не муж. Просто бывают такие моменты, когда, казалось бы, все хорошо, а чего-то не хватает… Того, что как-то взбодрит повседневный быт, окрасит жизнь в новые краски и подарит искрящиеся незабываемые эмоции. Виктория отлично понимала, что этим «чем-то» мог бы стать отдых на побережье Черного моря. Или не Черного. Или вообще океана. А что, бешеный рев океанских волн, с грохотом разбивающихся о камни, вживую она не слышала еще ни разу в жизни. Может же она позволить себе такое удовольствие! Только вот до вожделенного отпуска оставалось еще два с половиной месяца, а скучно было уже сейчас. Эх!
Вика перелистнула страницу и только в очередной раз потянулась за кружкой, как вдруг телефон, лежащий рядом, неожиданно завибрировал.
— Госпожа, Вы освободились? — гласило сообщение на экране.
Женщина улыбнулась и, отложив работу, быстро напечатала:
— Да. Но пока еще в институте.
Ответ не заставил себя ждать.
— Давайте я заеду за Вами примерно через полчаса. Хочу пригласить Вас в один интересный ресторан. Уверен, он Вам понравится.
«Вот что значит, когда человек понимает тебя с полумысли!» — промелькнуло у нее в голове. И Виктория тут же повеселела.
— Отличная идея. Набери, как будешь у входа.
— Договорились.

Ресторан и впрямь был любопытным и воспламенял неутомимое воображение, стоило только переступить через порог. А уж в самом зале и того пуще! Да и как можно оставаться спокойной, когда мимо тебя быстро-быстро проходят официантки в таких коротких юбочках, что с трудом скрывают все прелести! А полуобнаженные официанты, стоящие на коленях и ожидающие приказа… Сколько почтительной вежливости в их глазах! Один из них находился совсем рядом с их столиком подле девушки. Та неспеша ела десерт из прозрачной вазочки, а сама явно думала о чем-то приятном — это было видно по ее довольному взгляду и приподнятому краешку губ. Другая рука тем временем скользила по груди мужчины, попутно теребя то один, то другой сосок. Виктория обернулась. Кто-то сидел за столиком в одиночестве, явно не желая, чтобы его отвлекали. А кто-то наоборот — под гневные упреки и оскорбления, низко опустив голову, что-то послушно ел из миски. И, безусловно, все то, что Виктория сейчас видела, не было для нее новшеством, и даже то, что это происходило публично, тоже Америки не открывало, но от незнакомых мест всегда веет какой-то загадочностью и таинственностью. Хотя подруга как-то рассказывала ей про этот ресторан и даже предлагала заглянуть, но до сих пор не получалось. И вот… Наконец, Вика, решив, что так откровенно пялиться все же неприлично, обратила внимание на меню. Глаза разбегались от обилия блюд, а аппетит просыпался от одних только названий. Причем не только кулинарный.
— Что будете заказывать, Госпожа? — поинтересовался до того молчавший нижний.
— Хм… Даже не знаю… Погоди-ка… — задумчиво отвечала Виктория, пробегая взглядом по страницам.
— Все, что Вы пожелаете, будет тотчас подано.
— Все, что я пожелаю?.. — Усмехнулась. Слегка оторвалась от изучения меню. В голове мелькнула дразнящая и очень притягательная мысль, и женщина тут же захотела ее исполнить.
— Конечно, Госпожа.
— Тогда мне салат «Кротость» и филе камбалы с соусом тэрпияки. А на десерт… Закажем позже.
Дима подозвал официантку, сделал два одинаковых заказа, затем подумал и добавил еще стакан апельсинового сока. Не без интереса скользнул взглядом по стройным ножкам девушки и о чем-то задумался.
— Ты подожди меня тут, я сейчас приду, — неожиданно бросила Виктория и отошла, не дождавшись ответа.
Вопреки его мыслям, Госпожа подошла к барной стойке и обратилась к девушке, но говорили они недолго: еще не успели принести заказ, как уже вновь зацокали, приближаясь, шпильки черных лакированных туфель. Туфель, к которым он не раз припадал с поцелуями, восторженно шепча слова благодарности. Туфель, которые так властно прижимали его голову к полу, что он зажмуривался, моля только об одном, чтобы Хозяйка простила его вину и разрешила загладить ее, исправить любым способом, каким она только пожелает… Дима смотрел на свою жену, и восхищался про себя, хотя лицо по-прежнему оставалось серьезным: как же ей шла эта черная кожаная юбка в сочетании с кремовой блузкой. Такой наряд можно было бы назвать строгим, если бы не декольте чуть глубже «скромного» и не широкие рукава из легкой воздушной ткани фасона «летучая мышь».
А вот и заказанные блюда! Девушка шустро поставила на стол четыре тарелки, мисочки с соусом и стакан сока и, вежливо пожелав «Приятного аппетита!», удалилась.
«А готовят они ничего, вкусно…» — подумал мужчина, макая кусочки рыбы в соус, а вслух произнес: «Так Вы решили, что будете заказывать на десерт?»
— Да. Тебя.
Дима даже поперхнулся. — В каком смысле? Точнее… под каким соусом?
— А я не шучу. Тебя на андреевском кресте… — Виктория улыбнулась. — Я буду кормить тебя оливками. Связанного.
— О, Госпожа! — Тут же взмолился нижний. — Пожалуйста, только не это! Прошу Вас...
Но Хозяйка была неумолима. — Ешь. Я никуда не тороплюсь.

Стоит ли говорить, что аппетит сразу пропал, едва он услышал о ее желании. Нет, безусловно, нижний готов был выполнить любой приказ своей Госпожи и даже съесть банку оливок, но… боже, они же такие солоноватые, такие противные на вкус, просто бр-р-р! Мужчина не любил их с детства, да какой там — ненавидел, терпеть не мог. Банка оливок для него была в десять раз хуже манной каши для любого человека (хотя как раз к ней Дима относился как к самому обыкновенному блюду и не понимал, за что же ее все так не любят). Но разве он мог пойти против?..
Андреевский крест находился в этом же зале, на дальней от входа стене. Нижний снял рубашку (так захотела Виктория) и повесил ее на спинку стула. Медленно подошел к стене. Минута — и мужчина был обездвижен. Полуобнаженный, в одних черных брюках, беспомощный и с мольбой в глазах, он выглядел настолько сексуально, что этой картиной хотелось просто любоваться. Не отрываясь. Но женщина нашла в себе силы, вернулась к столику, где уже ждала вазочка с оливками и…

… И пытка началась.

Одну за другой Вика медленно, растягивая удовольствие, скармливала ему оливки, попутно облизывая пальцы и не забывая лакомиться сама. Уж как она их любила, и словами не передать! (Наверное точно также, как он — ненавидел.) Нижний морщился, передергивался, чуть зубами не скрипел от ужасного (по его мнению) вкуса, но терпел и покорно съедал, втайне надеясь, что, возможно, Госпожа не удержится и побольше съест сама, чтобы ему много не досталось. Но нет, от одной-двух оливок их меньше не становилось. В один момент мужчине показалось, что они вообще никогда не кончатся, но, к счастью, это оказалось всего лишь пугающей мыслью.
— Еще одну… Вот так. Послушный мальчик, — приговаривала Госпожа, каждый раз чуть-чуть приподнимаясь (даже высота шпилек не помогала справляться с его поистине высоким ростом). И нижний послушно открывал рот, пережевывал оливку и глотал, ожидая следующую. (Будь его воля, он бы вообще съел их все залпом, особо не жуя: раз потерпеть и всё, а в идеале — так вообще… Да только кто его спрашивал?) Поэтому…

Нижний морщился и ел. Ел и морщился. А Виктория с садистским удовольствием наблюдала за меняющейся мимикой на его лице и думала: «Есть кое-что и поинтереснее брызг океанских волн».