bdsmion

Это кусочек, написавшийся в рамках форумной игрушки.
Базовый мир взят был ГП, но мы от него усайгачили в какие-то невообразимые дебри.
Чтобы было понятнее:
Действие происходит не на Земле.
Сеттхари - правитель одного из местных государств. Раса - дракон. Вообще, мы, в процессе игры, свойства драконов неплохо расписали, но сейчас их излагать, даже вкратце, очень лень.
Кресс и прочие упоминающиеся - собственность Сеттха.
Бранн по происхождению землянин, остальные - местные.

***

Сеттхари, выйдя от Бранна, пересек коридор и распахнул дверь в покои Кресса. Тот был ранней пташкой, но сегодня припозднился. Во всяком случае, в тот момент, когда дракон вошел в гостиную, наложник завтракал, заодно что-то читая прямо за столом. Увидев хозяина, рыжий вскочил со своего места и плавно опустился перед драконом на колени, приветствуя его. Сеттхари порывисто подошел к наложнику, поднял на ноги и, крепко поцеловав, отпустил.
— Я пришел еще раз извиниться за вчерашнее и... ты намекнул что в гареме что-то происходит, Кресс, — улыбнулся дракон, усаживаясь в одно из кресел. Рыжий забрался господину на колени и крепко прижался к нему.
— Хари, я принадлежу тебе и... ты не должен извиняться, — выдохнул он. — А происходит... Митас и Верлен затеяли драку...
— Опять Митас? — со вздохом переспросил Сеттх, обнимая любимца. — И... о чем на сей раз драка?
— Они поцапались, отчаявшись на словах выяснить кого из них ты предпочитаешь, господин, — ответил Кресс, наслаждаясь объятием.
— Зачинщик, конечно, Митас? — продолжил расспросы хозяин гарема и, получив утвердительный кивок, покачал головой. — Ума не приложу, что с ним делать, но его ревность переходит все границы. Третья склока за два месяца, явным инициатором которой он выступает, — это слишком.
— Он действительно ревнует тебя. И... чем дальше — тем больше, — подтвердил опасения дракона наложник.
— Мне вот что невдомек: почему, скажем, ты не ревнуешь? — задал риторический вопрос Сеттхари, с удовольствием запуская пальцы в рыжие пряди.
— Хари, я знаю, что тебя не переделать, это с одной стороны. С другой... кому еще ты позволяешь то, что мне? Кому еще ты себя способен доверить таким образом, как мне? Ну, Сириус и его брат не в счет: они совершенно особый случай: ни тот ни другой — в общем-то не являются твоими рабами, в отличие от меня, мой дракон,— светло улыбнулся Кресс, отдаваясь ласке, даримой ему. — И... ты сказал мне, что я особенный для тебя, что я тебе нужен и дорог и... я верю тебе. Вот поэтому — я не ревную.
— А как же твоя неуверенность в своей привлекательности для меня? Она разве не подвигает завидовать более молодым? — поинтересовался Сеттх.
— Ну... еще какое-то время я смогу радовать тебя своей красотой, а потом... Конечно, юности это не веренет, но умения, которыми я обладаю, опыт и знания — никуда не уйдут. Может быть я не буду столь красив, но... Теперь я верю, что ты не вышвырнешь меня, как испортившуюся вещь и буду счастлив служить тебе. Может быть не в роли постельной забавы, а в какой-то другой...
— Юное тело радует взгляд, но... я надеюсь, что к тому моменту, как ты постареешь мы станем с тобой не только хозяином и рабом, не только любовниками, но и друзьями и... нам обоим не будет больно от того, что я предпочитаю видеть в своей постели не тебя. Но об этом рано думать, Кресс, — улыбнулся дракон. — Сколько тебе лет? 24?
— Больше, Хари. 28, скоро 29, — тихо ответил Кресс, пряча глаза.
— Хм... до этой минуты я считал, что 24... — протянул дракон, поворачивая лицо рыжего к себе.
— Я... солгал тогда торговцу, надеясь, что он передумает и... не знаю, отпустит меня, а потом так и пошло, а ты никогда до этого не спрашивал, — не поднимая глаз, ответил наложник. — Кроме того, я... в общем, можно сказать, что немного колдун. Но не такой, как твой чародей или Сириус. Люди из моего племени — живут долго и умеют с помощью специальных упражнений поддерживать молодость. И...когда ты берешь меня в свою постель ты так щедро делишься со мной... чем-то, я не знаю чем, но это... это позволяет мне выглядеть так, чтобы нравиться тебе, оно увеличивает эффект от обычных моих упражнений. Я всегда себя лучше чувствую после ночи с тобой, при том не важно — снизу я или сверху. Даже когда я сопротивлялся тебе и ты брал меня силой — было так.
— Тебе пора подумать о детях, — задумчиво протянул Сеттх, обдумывая услышанное. Новым подобное явление для него не было, но он не подозревал об этом свойстве Кресса и это было приятным открытием. — У тебя есть кто-нибудь на примете?
Кресс мотнул головой, удивленно поглядев на господина.
— Тебе не нравятся девушки? — уточнил дракон.
— С тех пор, как я с тобой, я не думал об этом, господин, — смиренно ответил Кресс. — А до того, как меня продали, я был совершенно невинен, хотя... девушки мне, вроде бы, нравились.
— Подумай об этом, ладно? — попросил дракон. — Если тебе приглянется одна из моих наложниц, я уступлю ее тебе. Если она разделит твое чувство и магия подтвердит это, я отпущу вас обоих, — пообещал Сеттхари.
Из гарема дракона было несколько выходов. Обычный — вперед ногами, раньше срока или в положенное время. Изобретенный лично Сеттхом — турнир, но наложник оставался рабом, просто менял хозяина. Может быть он и был у него единственным и в итоге любимым, но все-таки рабом. Также наложника могли подарить другому, но там он тоже обычно попадал в гарем, поэтому подобный выход, по сути таковым не был.
Но был и еще один путь. Мало кто о нем помнил, и еще меньше им пользовались, потому, как драконов, которым было не наплевать на чувства наложников были единицы. Когда-то давно эта раса была более человечной и тогда этот выход использовался довольно регулярно. А выход был прост: если наложник по достижению им трех десятков лет влюблялся в женщину из гарема своего господина и эта женщина отвечала ему взаимностью, проводился специальный обряд и магия, если чувства этих двоих были достаточно сильны, стирала метку дракона, разрушая связь между господином и бывшими рабами.
— Это не противоречит традициям, а к моей эксцентричности все давно привыкли. Если кому-то что-то не нравится... пусть отправляются к Гесетту! — эмоционально воскликнул Сеттх, внимательно глядя на рыжего.
— А... разве раб может стать свободным? — удивленно спросил Кресс. Он никогда ни о чем подобном не слышал и слова господина поразили его.
— Обычно — нет. Он освобождается только со смертью, но... есть способ, — ответил дракон, после чего рассказал о древнем обряде.
— Я не знал этого, — растерянно произнес Кресс. Он довольно давно смирился с тем, что принадлежит лорду Фрипорта, и новая информация выбила его из колеи.
— Об этом почти забыли, а я... я люблю историю и древние фолианты. Там можно многое почерпнуть, — улыбнулся дракон. — Но это не значит, что я прогоняю тебя или хочу избавиться, Кресс, — поспешил уточнить он: после общения с Бранном, дракон осознал, что любой его жест, любое слово, можно трактовать настолько превратно, что оставалось только диву даваться. — Если ты выберешь женщину, ты сможешь остаться рядом как свободный человек. Тебе найдется занятие в моем замке, да и из моей постели тебя никто не прогонит.
— Мне надо обдумать все это, господин, — все также растерянно сказал рыжий.
— У тебя на это есть время, — успокоил его Сеттхари. — Но вернемся к исходной теме разговора. Митас... Он беспокоит меня. Сейчас все склоки, которые происходят на половине гарема, так или иначе — его рук дело. Похоже... придется избавиться от него. На пиру я видел, что на него заглядывался лорд Арран... И если Митас не образумится, я, пожалуй, подарю его этому горовинцу. Пусть он мучается, а тут настанет тишина. Ну, во всяком случае, на некоторое время.
Кресс пожал плечами.
— Ты знаешь, что я неплохо отношусь к Мтасу. Он хороший парень, но... Решать, в любом случае, тебе, Хари, — отозвался он.
— Конечно мне. Просто... вдруг у тебя есть идеи, как образумить его? — спросил дракон.
— Я пытался с ним разговаривать, но он начинает злиться, и не слышит меня, — ответил Кресс. — Я был его куратором, но с тех пор он очень изменился. И, на мой взгляд, не в лучшую сторону.
— Ладно, пойду учиню разбирательства, — вздохнул Сеттхари и, благодарно поцеловав наложника, покинул его.

***

Настроение Сеттха было достаточно миролюбивым, но он знал, что устроить детальный разбор произошедшего — необходимо. Если то, что учинили Митас и Верлен оставить без последствий, в гареме, с неизбежностью, начнется разброд и шатание. Слишком замкнутым был коллектив, слишком мало у людей, находящихся в нем, было реального дела. Сеттх как мог старался занять своих наложников, но условности и традиции, которым он был вынужден следовать, очень ограничивали круг этих занятий.
“Похоже, пришла пора уменьшить размер моего гарема… — рассеянно размышлял лорд Фрипорта, неспеша шагая по коридору. — У меня есть безусловные любимцы, но их немного, а остальные… изнывают от скуки и безделья.”
В гареме правителя Фрипорта, в последние годы, крайне редко кто-то погибал. Не обходилось, конечно, без эксцессов, но все-таки это были единичные случаи, а новые жители появлялись, без специальных усилий дракона. Последним примером был Фаррел, с которым было непонятно, что делать, но отказаться от подарка было невозможно. Сеттх редко сам покупал наложников и Сириус, также как и Кресс были куплены только потому, что чем-то действительно зацепили лорда Фрипорта. Он не жалел о своем приобретении ни секунды: землянин был совершенно уникален не только баснословностью цены, за него заплаченной, но и много чем еще. Кресс тоже оказался весьма необычным приобретением. Но все-таки обычно, даже если Сеттхари и присутствовал на торгах, уходил он так и не сделав покупки. Просто ему было достаточно тех рабов, что у него уже наличествовали, а новые — появлялись сами.
Дойдя до общего зала, хозяин гарема окинул рассеянным взглядом присутствующих там юношей, которые завидев господина, попадали на колени, склоняясь в поклоне. Заприметив виновников давешнего происшествия, он жестом подозвал обоих к себе, а когда те с виноватым видом приблизились, поинтересовался:
— Думаю, вы оба понимаете, что будете наказаны? — спокойно поинтересовался дракон. Парни синхронно кивнули под тяжелым взглядом господина. — Идите за мной, — велел Сеттх, разворачиваясь и стремительно направляясь в помещение, в котором обычно проходили наказания провинившихся.
Зайдя в обширную комнату, дракон дождался, пока двери закроются, после чего велел.
— Раздевайтесь.
Оба наложника, испуганно глянув на хозяина, разоблачились и замерли, ожидая дальнейшего, а дракон, неспеша подойдя к ним, обошел по кругу сначала одного, потом другого, а потом спокойно спросил:
— Ну, и по какому поводу была драка?
Юноши молчали, и это начало злить Сеттхари.
— Я задал вопрос… — напомнил он ледяным тоном.
— Господин, — начал Митас. — Он, — наложник кивнул на второго юношу, — утверждал, что он больше нравится тебе, но… это ведь не так! — воскликнул он, не обратив внимания, что хозяин нахмурился при этих словах.
— Это повод устроить драку? — поинтересовался дракон. — Я давал тебе разрешение наносить вред моей собственности, Митас? Или, может быть, у тебя есть такое разрешение, Верлен?
— Нет, господин, — опускаясь на колени, пролепетал Варлен. Митас же насупился и обиженно засопел.
Дракон обвел обоих тяжелым взглядом и задумался.
— Я верно понял суть конфликта: вы поспорили по поводу того, чью задницу я предпочитаю? Так? — уточнил он грозно. — И решили, что драка — это лучший способ это выяснить?
— У меня три кольца, а у него… — начал Митас, но хозяин так на него поглядел, что наложник замолк на полуслове.
— У него два, — согласно кивнул дракон. — Но, по-моему, это не повод поднимать на него руку. Ты мог бы и уяснить, что количество колец… не всегда соответствует моим предпочтениям. Но… в данном случае это не важно. Каждый из вас хотел доказать, что он лучше, так? Что ж… я предоставлю вам эту возможность, — не предвещающим ничего хорошего тоном, пообещал дракон. — Покажите-ка мне себя, — велел он.
Митас изящным, выверенным жестом опустился на колени и наклонился, предоставляя господину любоваться открывшимся видом. Верлен, сделал то же самое, с той лишь разницей, что до этой минуты он уже стоял на коленях.
Дракон задумчиво окинул их взглядом, а потом подошел к стене и снял с одного из крюков жесткий короткий хлыст.
— Очень милая картина, — мурлыкнул дракон, постукивая кончиком хлыста по ноге. — Пожалуй… немного не хватает красок… — добавил он, словно бы размышляя. — Десять ударов. Каждому, — вынес он приговор, подходя к Митасу. — Раскройся полностью, — велел он.
Митас побледнел, но исполнил приказание и развел руками ягодицы. Верлен тихо всхлипнул, понимая, что следующий в очереди он, а дракон, тем временем, прицелился и нанес первый удар. Он умел бить и умел это делать профессионально, поэтому, в конце экзекуции наложник ощущал жгучую боль, но был вполне дееспособен. Закончив сечь Митаса, Сеттхари отошел от него и подошел ко второму юноше, тот, не дожидаясь приказа, покорно раскрылся перед господином.
Митас опустил руки и Сеттхари ледяным тоном поинтересовался:
— Ты получил разрешение изменить позу?
— Нет, господин, — хрипло ответил светловолосый парень, возвращаясь в предыдущее положение, а дракон, удовлетворенно кивнув, приступил к наказанию Верлена.
Когда экзекуция была закончена, хозяин гарема, поглядывая на наказанных, вернул хлыст на место и, удобно устроившись на обширной тахте, позвал:
— Идите сюда. Оба.
Наложники пулей метнулись к хозяину, и дракон жестом показал, что от них требуется. Оба юноши были очень умелы, и через некоторое время мужское достоинство повелителя Фрипорта пришло в полную боевую готовность. Дракон утянул на себя Митаса, развернул спиной к себе и заставил опуститься на член и, жестко задавая ритм, рыкнул от удовольствия. Через некоторое время он приказал Верлену:
— Сделай так, чтобы он кончил.
Наложник подрагивая от боли, которую испытывал, принялся исполнять указание и через некоторое время Митас оказался очень близок к оргазму, но кончить в рот Верлена дракон ему не дал, отстранив того в самый последний момент. Семя Митаса брызнуло на лицо Верлена, и светловолосый обмяк в руках господина.
— Теперь ты, — скомандовал Сеттхари, отстраняя Митаса и показывая Верлену на свой все еще стоящий член.
Тот протянул руку, чтобы вытереть лицо, но дракон остановил этот жест:
— Нет, — резким тоном произнес он. — Я не разрешал вытираться.
Наложник опустил руку, и занял место на члене господина.
После такой порки, что подверглись юноши, это было очень больно, но оба понимали, что если примутся спорить — все будет еще хуже.
Некоторое время Верлен двигался в жестко задаваемом ритме, тихо поскулившая, дракон наслаждался ощущениями, которые испытывал, поглядывая на Митаса. Тот, судя по выражению лица, решил, что наказание закончено, но у хозяина гарема было по этому поводу совершенно другое мнение и в какой-то момент он отдал светловолосому такой же приказ, как некоторое время назад его предшественнику.
Дальше повторилось то же самое, только ко всему прочему, вместе с тем, что семя Верлена брызнуло на лицо Митаса, Сеттхари кончил и сам.
— Теперь у вас одинаковое количество колец, — сообщил он, ссаживая с себя наложника.
Поднявшись с тахты, дракон привел в порядок свою одежду и оглядел юношей.
— Умоетесь вечером, — распорядился он. — Иди Верлен.
— Спасибо, господин, — пискнул тот и моментально испарился из комнаты, прихватив свои вещи.
— Слушай меня внимательно, — обратился Сеттхари к оставшемуся юноше. — Я предупреждаю в последний раз. Если я хотя бы заподозрю, что ты виноват в любой склоке в гареме — я избавлюсь от тебя.
— Но, господин! — воскликнул Митас.
— От тебя больше проблем, чем пользы, — холодно сказал дракон. — Ты переходишь дозволенные рамки, и мне не нравится это. Я много раз тебе пытался по-хорошему объяснить, что твоя ревность — бессмысленна, но ты не желаешь меня слышать. Ты знаешь, что я добрый хозяин. Но это не повод испытывать мое терпение. Видимо, тебе нужен кто-то другой, раз ты так ведешь себя. Думаю, лорд Арран будет для тебя лучшим хозяином, чем я.
Дракон сказал все, что хотел сказать и жестом отпустил раба. Тот, не смея больше спорить и возражать, удалился, а Сеттхари, посмотрев ему вслед, подумал, что подарит его горовинцу в любом случае: дракон еще помнил, как Митас подставил Сириуса и последние выходки были последней каплей.
Закончив воспитательный процесс, повелитель Фрипорта отправился в свои покои, надеясь найти Бранна, но землянина, к сожалению, там не оказалось. Дракон подумал, что, наверное, тот еще у Фаррелла и направился в кабинет. Дел, требующих внимания правителя в этот день было на удивление мало и времени для их разбора потребовалось никак не больше двух часов, а Бранн так и не объявился. Это было странно и заставило дракона начать нервничать.
Отложив последнюю бумагу, Сеттхари поднялся из-за стола и решительно направился к покоям, отведенным Бранну, подумав, что может быть тот не захотел отрывать его от дел и находится у себя, и к огромному облегчению действительно обнаружил беспокойного любимца там.
— Ты чего ко мне-то не пришел? — поинтересовался Сеттхари, усаживаясь рядом с человеком.