bdsmion

1.

Промозглым августовским вечером женщина и мужчина, оба средних лет, беседовали на дачной террасе. Воздух сулил осень; капли дождя барабанили в стекла.
- Ну и где его носит, - сказала женщина.
- Взрослый человек. Разберется, - отозвался мужчина.
- Удобненько ты устроился, - заметила женщина, - Витаешь себе в облаках. И еще мной недоволен!
- Я доволен, - примирительно сказал мужчина.
- Чем ты доволен? Тем, что твой сын шляется черт-те где и даже не прислал SMS?
- Позвони сама, - предложил мужчина.
- Ну уж нет. Сам позвонит. Обещал. Дал слово! А не сдержит, пусть пеняет на себя...
- Мне не нравятся эти угрожающие нотки, - спокойно проговорил мужчина, - И вообще. Мы не раз говорили. Пора оставить пещерные методы.
- О чем ты?
- Он уже большой. Самостоятельный. Ты хотела бы вечно видеть его мальчишкой...
- Наоборот. Сейчас самый трудный период. Сейчас он нуждается в нашей поддержке более остро, чем когда бы то ни было! Тебе-то, конечно, нет дела. Роешься в своих бумажках...
- Я работаю...
- Вот и работай. А Игната предоставь мне!
- Он и так всецело тебе предоставлен. Но лично я сыт по горло твоими методами. И Игнат, неровен час, взбунтуется. Разве нельзя воспитывать словами, увещеваниями... Меня, к примеру, воспитывали словами. И ничего, человеком вырос. Мухи не обидел.
- Что верно, то верно... Однако и ты далек от идеала. Ты иногда предпочитаешь уйти от проблемы. Прячешь голову в песок.
- Неужели?
- Он твой сын! Твой! Твой родной сын! Ты не должен был перекладывать всю тяжесть его воспитания мне на плечи! Некоторые проблемы тебе следовало решать самому!
- Полегче, милая...
- Проблемы с успеваемостью, хотя бы, - женщина сбавила тон, - Ты же мужчина, отец... Твердость иногда незаменима. Думаешь, мне нравится его наказывать?
- Всегда можно объяснить все словами, голубушка...
- Я и объясняю, разве нет? Сначала всегда объясняю словами. Если слова не помогают, даю ремня. И я не понимаю, просто не понимаю этого вашего прямо-таки священного ужаса перед...
- Нашего? Куда же это ты меня определила?
- Ну, это поветрие нынешнее, либеральничанье такое, массовый психоз... Чуть что дружно писать жалобу в Гаагский суд... Лишь бы не обидеть никого, не дай Бог, лишь бы мир во всем мире! А до ребенка родного и дела нет...
- Мне есть дело. Мы прекрасно общаемся.
- Да. Я вижу. Полное взаимопонимание. Только вся черная работа на мне.
- Раньше ты на это не сетовала.
- Я и не сетую! Только не становись между нами, будь добр, не нападай на мои методы! Вот где его носит? Где? А? В такую погоду! "Поеду покатаюсь", сказал он мне! "Я позвоню"! И что? И где?
- Умоляю, потише. Хочешь, я сам позвоню?
- Не смей! Понял? Не лезь в наши дела!
Мужчина помолчал, закурил сигарету, протянул женщине пачку:
- Выкури, успокой нервы...
- Угу, - женшина закурила.
Некоторое время сидели молча. Слушали дождь.
- Ладно, прости, - сказал мужчина, - Я знаю, вы неплохо ладите. Ты водишь его в консерваторию, помогаешь с уроками... Да и здесь, на каникулах, он взялся за ум...
- Конечно, взялся, со мной шутки плохи.
- И все-таки, милая, я за гуманизм...
- А это и есть гуманизм. А ваши все эти настроения модные...
- Прошу покорно обойтись без этих слов! - мужчина немного повысил голос, - Я не принадлежал и не намерен принадлежать ни к одному лагерю! Проживу уж как-нибудь своим умом!
- Однако плоды твоих измышлений отчего-то неизменно вписываются в один небезызвестный вектор, - парировала женщина с долей ехидства, - Все вы такие лапочки, верите в прогресс, гуманизм...
- А ты, дорогая, - заволновался мужчина, - ты разве не веришь в прогресс, в развитие, в то, что человеком с незапамятных дней двигает жажда свободы, что он подбирается к ней все ближе, и вот еще чуть-чуть, самую малость...
- Какой еще прогресс, ну какой, ну где он? Дебилов делают из нас... Игнат твой, пока интернет не запретила, сутками в чатах своих околачивался, зрение сажал драгоценное! Люди разучиваются читать толстые книги, разве это не тревожный симптом? Снуют, трепыхаются скопом как мошкара, ни на чем сконцентрироваться уже не умеют дольше пяти минут! А свобода, да что это вообще такое?! Следует различать свободу и вседозволенность... Взрослые люди больше не отвечают за свои действия... Культивируется инфантильность, распущенность...
- Да, ты бы не прочь узаконить телесные наказания, - усмехнулся мужчина.
- В школах, казармах, тюрьмах - сам Бог велел, - с готовностью согласилась женщина, - А если уж на то пошло - и на работе за косяки! Где есть вина, должна быть кара! По-твоему, негуманно? А ты бы что выбрал - порку или год тюрьмы?
- Физическое насилие унижает достоинство человека. Я бы отсидел.
- Ага-ага. Не понимаешь, дурачок, что такое сидеть в тюрьме.
- И понимать не хочу. А тебе с такими воззрениями - в Иран прямая дорога. Только вот, боюсь, порядки местные...
- Прекрасно бы я подстроилась под эти местные порядки, будь уверен! Хоть какие-то порядки! Спасибо, что не анархия!
Помолчали. Закурили по второй.
- А Игнат... - ответила женщина собственным мыслям, - Игнат очень ко мне привязан... Я для него авторитет, не то что ты... И я сама от него без ума... Он взрослеет, мужает... Надеюсь, ты не ревнуешь, - женщина улыбнулась.
- Боюсь, дорогая, у тебя нулевые шансы на успех, - рассмеялся мужчина, после чего закашлялся дымом.
- Да уж, - вздохнула женщина, - У него наверняка сейчас на уме одни девицы. Снятся голые... Ладно, была не была, - женщина разблокировала мобильный.


2.

Игнат и Анжела, стоя на крыльце, любовались дождем.
- Привет, ма, - ответил Игнат на звонок, - Да у Анжелы в гостях, заехал дождь переждать... Да не переживай ты так... Ну забыл набрать, забыл! Из башки вылетело! Деньги есть, ты ж мне вчера триста рублей положила... Прости, не сердись... Скоро, скоро буду, вот распогодится... Все, пока! Целую! - Игнат убрал мобильник в карман.
- Меня давай целуй, - подала голос Анжела, они стиснули друг друга в объятиях и стали целоваться. Анжела тронула Игната между ног.
- Как камень, - констатировала Анжела, - Только камень холодный, а у тебя там горячо. Пошли в дом? Еще разок попробуем.
- Я не хочу, - Игнат отстранил Анжелу. Та шагнула еще назад, глянула исподлобья:
- Не хочешь - как хочешь. Боишься, что снова ничего не выйдет?
- Да... Нет... Прости.
- За что простить?
- Я тебя разочаровал. Ты настроилась на большее.
- Разочаровал? Не бери в голову. Пошли клубники поедим. Своя, сегодня с грядки.
В комнате Анжела выставила на стол полную миску.
- Вкусно. Спасибо, - поблагодарил Игнат.
- На здоровье. Бери еще.
Молча ели какое-то время. Анжела закурила сигарету. Предложила Игнату.
- Ни в коем случае... Мои учуют - устроят скандал. И на меня не дыми.
- Угу, - Анжела выпустила струйку дыма вбок, - А ты не парься, договорились? Сегодня не получилось - получится завтра. Это нормально. Мы не торопимся.
- Нет. Следующей попытки не будет.
Анжела наклонила вниз голову и выпустила дым себе на живот.
- Да? Вот так сюрприз...
- Прости. Мне давно надо было сказать.
- У тебя другая, да? Тогда понятно, почему не получается.
- У меня никого нет. То есть есть. Я не знаю как сказать... Ты сочтешь меня странным... Но ты ведь останешься моим другом, правда?
- Не вопрос. Вот он, закон бумеранга в действии... "Давай останемся друзьями!" Знаешь, меня многие домогались. И здесь, и в городе... С кем только не целовалась... Но они хотели большего, в отличие от меня... Приходилось отмазываться, мол, ты хороший, ты друг... Был другом, останешься другом... Но что поделаешь, не могу без любви... И вот теперь ты так со мной. Не любишь, выходит?
- Нет.
- Ну, знаешь, я тоже не сказать чтобы сильно в тебя влюблена...
- Значит, и пытаться не стоило...
- Отчего же. Ты симпатичный. А я красивая?
- Красивая.
- Этого достаточно. Могли бы с пользой провести время! Словить совместный кайф. Ладно, не судьба, проехали. Пиво будешь?
- Не буду. Мои скандал поднимут.
- Хорошо. Я тоже тогда не буду. Говори - кому обещал руку и сердце? Это здесь, в поселке?
- Никому.
- Скажи мне правду, не обижусь. И не растреплю.
- Никому я ничего не обещал.
- Игнат, посмотри на меня. Кто эта женщина?
- Мачеха.
Анжела помолчала секунду, потом рассмеялась:
- Да что ты говоришь... Значит, ты уже опытен в этих делах...
- Не паясничай, пожалуйста, - нахмурился Игнат, - У нас ничего нет.
- Намечается, что ли? За батиной спиной?
- Ничего у нас не намечается!
Анжела встала, прошлась по террасе, встала позади Игната, провела ладонью по одному его плечу, по другому. Села. Закурила вторую.
- Ах да, я не должна на тебя дымить. Пойду на крыльцо. Подождешь меня? - Игнат кивнул.
Анжела вышла, прихватив из комнаты служившую пепельницей банку из-под сгущенки. Дождь усиливался. Анжела пару раз затянулась, потушила сигарету и вернулась в комнату к Игнату. Вынула из холодильника банку пива, открыла, отхлебнула.
- Ну, хорошо. Расскажи мне. Что ты к ней чувствуешь. Вообще, конечно, для своих лет она выглядит шикарно. Сколько ей, сорок?
- Сорок два.
- И что? Ты влюбился? Хочешь с ней спать? Сам посуди - перспективы-то особо никакой...
- Мне наплевать на перспективу. Меня устраивает то, что сейчас.
- А что сейчас? Ты рассказывал, отношения небезоблачные. До рукоприкладства доходило. И сейчас доходит?
- Мне безразлично как она выглядит! Не говори так больше!
- А что я такого сказала? Наоборот, сделала комплимент.
- Не надо мне твоих комплиментов.
- Ей сделала, не тебе.
- И ей не надо.
- Хорошо. Как скажешь. Ну, а что тебя в ней привлекает? Если не красота? Да, помимо красоты есть в ней, конечно, еще что-то... Харизма... Мне до нее, конечно, далеко, - грустно заключила Анжела.
- А дождь перестал, - взглянул в окно Игнат, - Только что лило как из ведра...
- Так всегда бывает. Сильный дождь идет недолго.
- В этом климате, - подытожил Игнат, - Мне пора. Спасибо за клубнику.
Он вышел за калитку, оседлал велосипед, поехал по раскисшей улице. Уже на подступах к себе внезапно притормозил, спешился, положил велосипед на дорогу. Прошелся взад-вперед по сырой улице. Справа была канава; присев на корточки, он зачерпнул оттуда грязи и шлепнул себе на штанину; зачерпнул по новой, шлепнул на другую. Размазал грязь по джинсам. Из кармана ветровки вытащил загодя припасенную чекушку водки, откупорил, опустошил. Отшвырнул в канаву пустую емкость. Из другого кармана ветровки вытащил сигареты и зажигалку. Курил, хмелея. Добив, бросил окурок в канаву вслед за бутылкой, сплюнул на землю. Поднял велосипед, погрузил в грязь на несколько секунд, поездил там колесами взад-вперед. Затем вытащил велосипед из грязи, обхватил ладонями руль и пешим двинулся навстречу непогашенным в ожидании его, Игната, огням террасы.



(2017)