bdsmion

Истинное счастье Синей Бороды

Присказка
В некотором царстве, некотором государстве жила-была себе молодая женщина, и звали ее Эоизабет. Всем была она хороша и умом и заморской красой выдалась, и правильным эмансипированным характером, последовательниц Мэри.
Было ей уже годков эдак 25 и в каком-нибудь царстве бурого медведя быть бы давно замужем, растить пяток, а то и поболе наследников главы семейства. Но не в королевстве Туманов. Там она только-только вступила в пору самостоятельной жизни и могла предаваться всем ее радостям и утехам, не прибегая к обману закона.
Надо сказать, народ там живет вообще правильный и законобоязный, чтя свою Королеву и законы, изданные ей. Но найти жениха Элизабет по вкусу, оказалось довольно сложно.
Мужчины, некогда приведенные к правильному пониманию равных прав, лишились вдруг совсем инициативы и стали слишком самостоятельными и неуслужливые. Считают, что раз женщины взяли на себя руль, то пусть и в тавернах сами за себя платят, и тяжелые двери засовы отворяют, и из кареты прямо в лужу сами выгребаются. Да и в остальном ничего такого мужественного не осталось. Под ее крыло охотно идут, но капризны при этом, так что не высказать…

Разлюбезной же нашей героине страсти хотелось дикой; чтобы на руках носил, как царицу почитал, она хоть и не была королевского роду, но ко двору представлена. чтобы с ним душа как развернулась, так свернуться забыла. Укротить зверя дикого, да ж взять их нынче.
Поведал ей однажды кудесник ихней, что есть мол такой народ странный – диких славянов. Они, мол, еще далеко неокультуренные и манер наших не знают, живут по своим правилам, в медвежьих шкурах. И так ей эта идея в душу запала, что решила она непременно одного из них изловить и своими чарами укротить.
Узнала Элизабет, где варвары, когда по торговым и иным делам бывают - харчуются и сама собственной персоной туда заявилась. Как не отговаривали ее, никаким гонцам не доверилась.


Вошла она в таверну и в первые минуты разочаровалась дюже. Обычные люди, в меру хлипкие, в меру слащавые. Ничего особенного не увидала. Уходить, уж было собралась, похоронить надежду свою и, как и прежде довольствоваться поклонниками у ног.
И тут…вдруг видит.. точно скала возле нее вырос 6 с половиной футов, косая сажень в плечах, почти блондин, глазища так и сверкают. Ручищи такие, что точно если что шею свер.. то есть сваи вбить могут. Красавец, подумала наша милая героиня, оценивая добычу. Да только смутило ее ,что борода у него синяя.. Видимо под цвет глаз, решила, да и успокоилась.
Будучи не робкого десятка в себе весьма уверенной она к нему первой и обратилась.
-Hello! - Говорит – dear, Sir-
И только потом, так как скромна была очень, про бороду спросила, откуда, мол чудо такое?
-Хай, Герл. – ответил, своим мелодичным басом, при этом повеяв ароматом виски. – Это меня ваш цирюльник так осрамить удумал. – ответил помрачнев.
Точно из-за их понятия имиджа решила она. И ручку протягивает - знакомы будем. Вот тут ее сердце так и замерло. Он ей ручку не пожал, а на старинный манер галантно наклонился и губами к ней приложился.
И со всей своей широкой натуры стол для нее накрыл всякими яствами, тут и икра заморская баклажанная.. впрочемс не отвлекаемся. Хотела она, было, по традиции, за свою половину заплатить. Какое там! Он брови сдвинул, кулаком по столу и говорит:
- Я ли тут не мужик!
Она так онемела от восторга от его слов, которых не поняла, так и прийти в себя не могла, до тех пор как подвел он ее к карете-лимузине, запряженной тысячами рысаков . Отмерла она только тогда , как открыл он дверцу перед ней, усаживая. Так и щебетала всю дорогу какой-то вздор, заманивая сладкими речами, поняв, что эта дичь, что ей и нужна, и пора силки ставить. Не замечая, как они мчат со скоростью ветра по в страхе опустевшим улицам. И щедро одаривая зазевавшихся и не успевших попрятаться копов…
Сердце ее в пятки ушло, когда он ей второй раз дверцу открыл и выйти помог. Ноги ее подкосились, непривычна к такому стрессу, оказалась, да на руках его так и повисла.
Он со словами:- О, бэби! – видимо, подчеркивая свою о ней заботу и беспокойство на руки подхватил, и в своё, временное жилище, унес…
Что они там делали, мы вам рассказывать не будем. Дабы нас могут читать лица моложе 21 года и подвергать их такому, мы права не имеем.

По пришествию этих трех дней и ночей, как не отнекивался рыцарь Иван, за неимением должной базы словарного запаса, пришлось ему жениться.

Долго ли коротко ли вернулся он с чужбины, привезя домой новоявленную супругу. Ввел ее в хоромы белокаменные, почти под самую крышу в снегах небывалых.
Все ей в доме показывает. Различными экзотиками и сувенирами хвастает.
-Будь - говорит тут хозяюшкой. Все – говорит - твое. Везде ходи. Только той дверь, что в темном углу подвала - сторонись. Иначе беде быть… - и красноречиво так свои ручищи, которыми можно шеи… в смысле замки срывать, в кулаки сжал.
Отвечает, как и полагается примерной жене.
-О, ес ес..- а сама план обдумывать, как туда попасть. Но умом бабьим понимает, рано еще.
Зажили они душа в душу. Он на охоту да промыслы уходит. Она красоту свою девичью поддерживать да красивше все становиться.
Пиры, балы, показыват он ее друзьям и коллегам, что и говорить есть чем похвастать . Ей конечно в душе ее неправильное воспитание смириться не дает, но вида не показывает. Язык этого поселения учит и другие навыки осваивает.

Но начали сгущаться тучи на чистом небе, прятаться ясное солнышко. Что-то стало не хватать меж ними. Он ей то вожжами пониже спины пробуется, то оковами как бы случайно в опочивальне зацепит. А она только злится на это и дикой кошкой на него смотрит. – Ноу ноу.- кричит.
Собрался он раз, в конце неделе – поеду.- говорит - с купцами на сине море, три дня меня не будет. Товар принять, рыбку золотую сетями половить. Ты же домовать оставайся. Да наказ мой не нарушай.
С тем и отчалил на быстрых конях, впервые со дня знакомства они так надолго расставались.

Элизабет кручиться не стала. И как оно и полагается правильной жене, первым делом в ту потайную дверь пробралась, открыв ее шпилькой, чему у аборигенов выучилась.
Многое ей рисовало воображение, что там может быть, но то, что она увидела, превзошло все.
Просторная комната без окон, по стенам факелы, не палящие… И в свете их.. девки срамные в разных позах голые развешены. Кто на цепях болтается, кто на стульях раскинулся. Восковые, специально потрогала, а как живые.
Другая бы в крик и бежать куда глаза глядят , домой к родне. Но не наша обожаемая чужестранка. Не зря ей чародеи в свое время и похуже картинки показывали. Смекнула она, что к чему, поняла причину и решила по правильным местам все расставить.

Накупила яств всяких, сладостей разных да «Три комнаты» посетила, приобрела все, что только нужно. И стала мужа дожидаться.
Задержался он что-то вместо трех, все семь дней отсутствовал. Вернулся без рыбы и товара, но с освещением под правым глазом, да ароматами сладкими.
Ничего супругу не сказала, встретила ласково да объятиями горячими. Стол накрыла, почует. Он вроде заподозрил, что запрет она его нарушила, но повременить решил с расплатой немного. Пил да ел, и вдруг чует в сон его клонит, неудержанно..

Сколько спал неведомо, и спал ли не ясно. Только очнулся он, лежа на животе, на чем-то твердом. Ни рукой, ни ногой не шевельнуть. Встряхнул головушкой своей буйной, прогнал наваждение и осознал, что лежит он на скамье дубовой, прикованный цепями литыми, не разорвать даже с его силой недюжинной.
И стоит над ним дражайшая его женушка, в костюме диковинном, почти сплошь тело очаровательно кожаной броней прикрыто. Одной рукой берет за бороденку синенькую. А во второй руке он кнут лицезреет, каким обычно стада на луга гонят. И молвит ему следующие речи.
-От, что Ванечка, супруг ты мой разлюбезный. Побывала я в темнице твоей таинственной. Полюбовалась на безобразия, что ты творил. Я стало мне, очевидно, что ты Тему понимал неправильно до сего момента. Я же тебя вразумлю сейчас и научу любви пламенной. И ходить ты будешь при мне в латах латексных, да браслетах стальных, да с плагом анальным. И почитать меня будешь, превыше всех богинь на земле существовавших.

После слов выше озвученных принялась она сзади кнутом его обхаживать и прямо, и крестом, и внахлест. Пытался он вначале возмущаться и от его криков картины на втором этаже со стен падали и посуда звенела. Все припомнила ему супруга за последнее время произошедшее. Но есть предел сил человеческих вот и его голос осип, остались лишь стоны богатырские. Попробовал он было бедрами дернуть, да плечами пошевелить какое – там, только под удары подставляется . Все пуще супруга расходится и бьется ее сердце радостно взволнованной птахой.
Долго еще она еще вразумляла мужа своего кнутом и горячими каплями свечей, а потом и другими страшными, но столь желанными вещами ,сама же плача от восхищения и радости от содеянного. И вконец преисполнившись нежности к этому варвару, любила его со всей своей горячностью разными способами…. Только под утро она его от цепей освободила, когда увидела его искреннюю готовность любить ее так.
Зажили они счастливо, пуще прежнего.

И как страшно подумать, что было бы если бы она испугалась того, что было за закрытой дверью,…ну или его синей бороды…. и вернулась в отчий дом…


Kali&Parvati, 26 июля 2012