bdsmion

Мне бы хотелось слушать медленный магический блюз, из тех что пробирается в душу. в конце зала я увижу человека, который пригласит меня на танец без слов, это будет торжество момента "здесь и сейчас", короткометражный роман в одном танце, но я очень буду наслаждаться этим моментом! зная что за ним не последует ничего, кроме редких воспоминаний о прекрасной музыке, что звучала в тот момент.
Аноним

http://www.youtube.com/watch?v=VJeioWR8gb0

Должно быть, это кот Бегемот, или в кофе что-то подмешано, потому что из кустов Розалий... (не спрашивайте меня, что это за кусты и откуда взялись Розалии...) Так или иначе, из кустов выкатили рояль, а в след выпрыгнуло ещё восемь котов, каждый чернее следующего, чёрные как смоль, улыбаются зло и радостно. Поднялся лёгкий ветер, раздувая усы и угли. Коты весело прошествовали, хвастаясь хвостами и торжественно мяукая - к лестнице, на крышу. Горячо приветствовали своего собрата по шерсти, бросая вверх маленькие шляпы, сапоги, пояса со шпагами, рапирами и пистолями, мешки с кастетами и кастаньетами, в воздух летели игральные карты, в основном бубновые тузы, также было подброшено несколько голландских селёдок, но их, разумеется, съели, поймав на лету. Разговаривая друг с другом, коты о чём-то спорили, жестикулировали, но слов не разобрать, их разговор больше походил на мяуканье скрипок. Теперь их было по количеству жизней у каждого. Они смеялись, обножив клыки и зубы, но затем внезапно притихли, всего лишь на мгновение. И тогда поднялся ветер, который сдул все звёзды. И стало темно. Правда пламя свечей не гасло, только сильно трепыхалось (как занавески или выброшенная на берег рыба), и всё ж были видны очертания кошачьих хвостов. Они танцевали - будто зловещие тени весёлых чертей, если приглядеться, можно разглядеть огоньки в глазах. Хорошо слышно, как предполагаемый Бегемот бренчал на скрипке пицикатто, а пианино играло само собой, выдавая аккорды порциями, словно мороженное. Карниз грозился обвалиться, черепица крыши громыхала под мягкими лапами этих чертей. Те пили портвейн, плясали и дрались, раздавая дружеские пинки и подзатыльники друг другу. Один только музыкант оставался неприкосновенен. Он продолжал играть до тех пор, пока каждый чертёнок не зашёлся в безумной витовой пляске, устроив кучу малу. Вниз летели клочья шерсти и увесистые скрипичные ключи (отпирающие, наверное, все ящики и чёрные комнаты, что есть на свете). Музыка скатывалась вниз по крыше, приземлялась на все четыре лапы и разбегалась во все стороны. Жаль, никто этого не видит, какое счастье! Не разобрать, что там творится. Страшно смотреть, ей богу!

Прозвучала последняя нота, а музыка продолжала играть в голове. И тогда я обнаружил себя на крыше, совершенно голым, с клочьями шерсти во рту. Звёзды были там же где обычно, а ветер разве что приятно ласкал кожу. Спустившись кое-как вниз, и двигаясь в такт музыке, я всё же боялся, что меня увидят голым, и, заслышав разговоры и смех, спрятался в кустах колючек. Ай. Ай! Весь исколот, теперь ещё и кровоточащий, я чувствовал, что не могу не пригласить на танец загадочную Леди в маске, даже если она не слышит музыки, что слышу я!