bdsmion

Двое сидели на диване. Они пили чай из одной кружки, большой пивной кружки, в которой на дне лежали чаинки. Если поболтать в ней столовой ложкой (чайной до дна не достанешь), то маленькие чаинки закружатся в ней, как снежинки в шарике.

-В каком шарике?- Мария отвернулась от монитора, и внимательно посмотрела сначала в кружку, в которой чаинки уже легли на дно, только несколько продолжали лениво кружиться.

-Ну, такой шарик. Новогодний. Там какой-нибудь домик заснеженный или дед-мороз или ещё какая-нибудь хрень в этом роде. И искусственный снег. И глицерин налит. Потрясёшь его, и снег в нём медленно падает,- Сергей сморщил лоб, пытаясь объяснить устройство новогоднего шарика.

-А-а, я такие в Питере видела на Гостинке в переходе.

А ещё они смотрели фильм. Обычный вечер. Познакомились они недавно, но вот уже вместе. Маша пришла в гости к Серёже, обычная история. Серёжа полюбил Машу, а Маша полюбила Серёжу. А за окном уже осень, листья жёлтые, небо серое, ветер срывает листья и бросает их в небо, а потом они падают на тёмную землю, медленно, как будто осенняя Москва в большом осеннем шарике с глицерином. И вот уже Серёжа снимает с Маши её кофту. Она притворно «Что ты делаешь?» А он в ответ «Я осенний ветер! А ты берёзка! Я срываю с тебя листья!» И вот уже летят листья в потолок, падают на диван и на пол. А вот бёрёзка молодая голая трепещет, и ветер обнимает её и начинается… Учащается дыхание любовников, слышны стоны, кожа солёным потом покрывается, и не поймёшь чьим – его или её.

Он переворачивает её на живот – одним движением, немного грубо. Но так ему хочется. Ему мало просто секса – он хочет владеть ей, хочет быть её повелителем. А она… «Нельзя ли полегче?» Да ещё таким голосом недовольным, что сразу и настрой пропадает, и ясно становится – не хочет берёзка принадлежать ветру, не желает прогибаться, быть послушной, и грубостей в отношении себя не потерпит.

А ветер всё не унимается. Она лежала на диване, такая беззащитная. Он вошёл в неё, и с каждым движением её попка вздрагивала, а он всё входил в неё, всё глубже, чтобы чувствовать внутренней стороной своих бёдер тепло её ягодиц, таких мягких и упругих. И снова стоны, она извивается от наслаждения, и он не выдерживает, заводит ей руки за спину, держит их скрещенными на пояснице, держит одной рукой - у него-то ладони большие, он может одной рукой обе её кисти обхватить. А второй рукой – хлоп! Хлоп! – по попке слева. Но берёзка упряма – вывёртывается, садится на диван. «Прости» - «Что такое? Я тебя боюсь! Зачем ты меня хватаешь? Мне больно было!» - «Прости, я просто…»

Что же «Просто»? Как объяснить такое? Мне просто нравиться делать тебе больно? Просто я хочу связать тебя, вставить кляп в рот и трахать до изнеможения? Просто хочу, чтобы ты была моей рабыней? Просто хочу давать тебе пощёчины, называть тебя сукой, дрянью? И вместе с этим просто люблю тебя? Не так всё просто.
И снова она на спине лежит, а он на ней, и чуть поскрипывает диван, а простыни пропитываются потом, и не поймёшь чьим. Но теперь он аккуратен. Поцелуи страстные, но нежные, его руки гладят её волосы, её руки царапают его спину. Но он уже прикрыл глаза и представляет её же, но покорную, связанную, выпоротую. Он проводит пальцами по её груди, и фантазирует о том, как сжимает её соски, так, что она вскрикивает от боли и наслаждения одновременно.

-О чём ты сейчас думаешь?- Маша опять внимательно посмотрела Сергею в лицо. Они сидели на смятой простыне и передавали друг другу кружку.

-О нас.- Лаконичный ответ повис в воздухе. Нужно было ещё что-то сказать, иначе можно обидеть её.- Тебе понравилось?

-Да, очень, а тебе?

-Ты просто супер!

И это правда. Ей очень понравилось, и она супер. Красивое лицо, красивое тело, нежная кожа… И всё таки в какой-то момент она испугалась его. А он представлял себе во время секса… Кого он себе представлял? Другую? Нет, её же. Но другую её… Как же дать ей понять, чего он хочет, как объяснить, что не надо бояться?

-А ещё ты сказал мне, что я дерево, я что похожа на дерево? Может я как бревно в постеле?

О, это уже пошло кокетство, заигрывания. Она хочет услышать комплимент? Хорошо…

-Нет, любимая, ты не бревно, ты дух дерева, дриада. Знаешь, дриады – волшебные девушки, они живут в лесу, летают между стволов…

-И какие они?- Маша села по-турецки и прикрылась краем одеяла.

-Ну, они очень красивые, очень обаятельные и сексуальные. Ты читала «хроники Нарнии»? Они там несколько раз встречаются.

-Нет, ты мне фильм показывал про свою Нарнию. Но мне что-то не особо понравилось… А можешь мне сейчас?...- Её взгляд красноречиво опустился вниз.

-С удовольствием…-Он медленно уложил её на спину, нежно поцеловал в губы, затем покрыл поцелуями грудь, живот… несколько раз провёл языком по гладко выбритому лобку… Дриада глубоко и шумно задышала, через несколько минут послышались стоны…

***

Переполненное метро с утра – не лучшее место для раздумий, но что ещё тут делать, не рекламу же читать. Обычно в метро он утыкался в книгу, но в сегодняшней давке это было бы затруднительно. Поэтому Сергей погрузился в свои мысли. Вчера он занимался любовью со своей девушкой, но представлял себе в те минуты другое… Если бы представлял кого-то ещё, не Машу, то поступок был бы однозначно аморальным. Но он представлял себе во время соития девушку, с которой его совершал. Иными словами, подменял в своём воображение только антураж, но не объект своего желания. Это ведь не преступление, так ведь?

На Чистых прудах его практически вынесло из вагона – люди фонтанировали из открытых дверей, как шампанское из бутылки. Перейдя на Тургеневскую и забравшись в очередной вагон, набитый сонной и злой человеческой плотью, он продолжил размышлять.

А как ввести свою девушку в тему? Ей ведь понравится, в этом он был уверен, надо только объяснить, дать понять, попробовать на вкус подчинение. Как дать понять любимому человеку, что творится у тебя в голове? Не так это просто. Надо поговорить с ней об этом. Сегодня же, не откладывая. Он найдёт нужные слова, и его девушка поймёт, проникнется. Он был в этом уверен.

Сергей не стал звонить, он написал письмо. Сейчас можно пригласить девушку на свидание по эмейлу (обычная история – Серёжа пригласил Машу на свидание, ничего необыкновенного). Он не любил говорить по телефону, предпочитая эпистолярный жанр. И вот понеслось письмо по оптоволоконной сети из одного офиса в другой, и Маша прочитала и ответила «Ок, договорились». А договорились встретиться они в одном красивом месте.

И вот Сергей в своих чёрных брюках и чёрной водолазке после работы снова едет в метро, станция назначения – Ленинский проспект. Какое в Москве самое красивое место? Каждый ответит по-своему. Консервативная бабушка, сидящая в углу вагона, твёрдо скажет:

– Красная площадь, Кремль.

Не будем с ней спорить, лучше спросим мужчину в джинсах и шерстяном свитере, стоящего около неё.

-Патриаршие, очень красивое место. Булгаковские места!

Ну что же, на мой взгляд, это некое клише, но место и впрямь красивое, даже если забыть про Мастера и его Маргариту. А что скажет нам ярко накрашенная блондинка, кидающая гневные взгляды на грустного паренька, не желающего уступать ей место?

-Наверное Тверская, я там часто за покупками езжу в бутики!

Ну, это уже очевидное враньё. Не ходит она в бутики на Тверской, а ходит в Ашан за дешёвыми шмотками. И в Москве она недавно живёт, по говору ясно – приехала из Минска или Могилёва на заработки.

Спрашивать можно до бесконечности – кому-то по нраву Арбат со стеной Цоя, кому-то – родное Новогиреево, кому-то альма-матер – Московский Университет.

***

А Сергею очень нравился Андреевский пешеходный мост и Нескучный сад. Поэтому свидание он назначил на мосту, а пойти к нему решил через Нескучник. Он вышел из метро, перешёл Ленинский, нырнул в тишину и свежесть сада. Везде лежали сухие листья. Где-то их было больше, где-то меньше. Дорожки регулярно подметались, но каждый день осень брала реванш у армии дворников, заново засыпая аллеи. «А я ветер, я срываю листья с дерева!» - подумал Сергей и, так как рядом никого не было, произнёс это вслух». Он шёл совсем один, наслаждаясь шуршанием под ногами.

И тут поднялся настоящий ветер. Он поднял листья с земли и завертел, так что Сергей почувствовал себя в центре смерча. Вокруг него выросла стена из листьев, и из неё, внезапно и плавно, вышла Мария.

-Привет,- Удивлённо произнёс Сергей.- А как ты тут очутилась? Я думал, ты со стороны Фрунзенской пойдёшь…

-А я здесь, в лесу.

-И что же ты тут делаешь?

-Живу… Я же дриада, помнишь, ты сам мне вчера говорил?- Она звонко рассмеялась, но тут же стала серьёзной. Подойдя к нему вплотную, она поцеловала его в губы; долгим, влажным получился этот поцелуй. Затем отступила на шаг. Её чёрное пальто было расстёгнуто, оно упало с плеч, а под ним ничего не было. Девушка встала на колени и едва слышно прошептала:

-Я хочу, чтобы ты взял меня. Чтобы ты сделал мне больно…

-Хочешь быть моей? Моей рабыней?- Первый шок прошёл у него быстро, ему на смену пришло ни с чем не сравнимое возбуждение.

-Да, хочу…- Она прогнулась так, что лицом почти достала до земли; оттопыренная кверху попка маняще покачивалась.

Воздух стал вязкий, как глицерин. Листья медленно плыли по кругу вокруг рабыни и её хозяина, отгораживая их от окружающего мира.

А дальше? Она билась в экстазе на ковре из сухих листьев, когда он называл её своей сукой, он щедро дарил ей удары ладонью по ягодицам, так что очень скоро они стали розовые и горячие, как их страсть. Грубые пощёчины перемежались с нежными поцелуями. Когда он вошёл в неё, она была такой возбуждённой, что он сказал ей, сжав рукой её горло:

-Сучка, я чувствую, что ты вся течёшь…

-Да, Ваша сучка вся течёт от возбуждения…- эхом отозвалась она.

***

А потом он шёл по Нескучному саду. И больше не было ветра. Его вообще не было, потому что не может в городском парке быть такого сильного ветра. И деревья расступились, выпуская молодого человека на набережную реки Москвы, а около него возвышалась массивная опора Андреевского пешеходного моста – серая, бурая, каменная.
Мария была прекрасна в своём элегантном чёрном пальто (Ты тоже отлично выглядишь – ответила она). А её волосы… Тёмно-русые, с двумя покрашенными в синий прядями и выбритыми висками… И поцеловав её в висок, он вспомнил, как почувствовал вчера языком гладкую кожу у неё на лобке. Возбуждение пришло вместе с воспоминаниями и уже не уходило до ночи – ни на мосту, ни в кино, ни на улице, ни в метро, по дороге от Фрунзенской до Преображенской площади.

Но возбуждение – не то, что нужно, когда хочешь серьёзно поговорить. «Дорогая, я в Теме. Я хочу поговорить с тобой об этом. Рассказать о бдсм и о себе, о королях и капусте.» Нет, этого он не сказал, потому что не смог. Потому что ему просто хотелось её. Но когда наконец любовники обрели друг друга, когда языком он проводил по её трогательно открытой его ласкам шее, когда она сладострастно кричала и оплетала его тело руками и ногами, его глаза были прикрыты, а в сознании стоял дневной мираж – покорная дриада в вихре жёлто-серых листьев.

***

«Ты всё ещё думаешь, что это не измена?»
«Нет.»
«Тогда это уже шизофрения, извини за прямоту.»
«Шизофрения – это разговаривать с самим собой в вагоне метро.»
«Не разговаривай, ты же не сумасшедший, ты абсолютно здоровый человек. И как и положено здоровому человеку, пойдёшь после работы в Нескучный сад смотреть свои абсолютно здоровые галлюцинации.»

Сегодня было заметно холоднее, к тому же периодически накрапывал скудный дождь. Сергей шёл через Нескучник вчерашним маршрутом, пытаясь вспомнить, в каком именно месте воздух сгустился, а ветер поднял вверх солидную часть московской золотой осени. Но в этот раз всё было по другому. Маленькая хрупкая фигурка стояла в стороне от дороги, среди тёмных лип. Сергей свернул, Мария-иллюзия отбежала чуть дальше. Усмехнувшись, он побежал к ней. Она лукаво улыбнулась в ответ и понеслась от него в дремучую чащу, которой нет и не может быть в Нескучном саду. Когда он догнал дриаду, она уже успела сбросить с себя пальто, под которым на этот раз было чёрное кружевное бельё. Он взял её за волосы и силой заставил опуститься перед ним на колени. Она жалобно заскулила.

-Разрешите сделать Вам минет, умоляю!

Это был уже перебор – слишком нереально это всё выглядело. Такое бывает в тематической порнографии, но не в жизни. Но искушение было слишком велико. И снова посыпались пощёчины одна за другой. Томные стоны возбуждали всё новые желания, его зубы стискивали твёрдый розовый сосок («О, пощады, мне так больно!» - жалобно скулила она) петли неизвестно откуда взявшейся верёвки стягивали тонкие кисти и изящные лодыжки, унизительные прозвища вызывали страстные конвульсии и волны женских оргазмов, лишь только срывались с его языка. А когда всё кончилось, он схватил её за руку, зная, что сейчас она исчезнет.

-Стой! Кто ты? Только не говори, что ты дриада, я не поверю!- Его голос явно дрожал, что же - вот он и потерял своё хвалёное самообладание.

-Но я и есть дриада! Прости, но это так! – В её голосе было одновременно и лукавство, и доброта, и любовь, и желание объяснить.- Я то, какой ты меня хочешь видеть, я твоё желание. Покорная рабыня, лесная девушка, твоя девушка…

-А я для тебя кто? Господин? Я-то кто?

-А ты,- дриада обняла его, приникла к нему всем своим обнажённым телом, так что он почувствовал тепло её мягкой груди.- Ты то, кем я хочу видеть тебя – доминантом, господином – называй как хочешь. Ты тот, кто имеет власть надо мной, тот, кому хочется подчиняться. Только я не понимаю этого, ты должен мне объяснить. Сейчас я внутри твоей головы, нам легко понять друг друга. И всё, что я говорю тебе сейчас – только лишь следствие твоей рефлексии. Я ведь на самом деле и слова-то такого не знаю – рефлексия!- Внезапно засмеялась она.

-Как мне объяснить тебе это?- Он уже почти кричал.

-Придумай… Покажи мне, что у тебя в голове, я пойму.
И всё. Наваждение рассеялось, он стоял около липовой аллеи по щиколотку в листьях. Вдалеке на бревне два парня в спортивной форме распивали коньяк, но они, в отличие от обнажённой дриады, не вызывали бурю страстей в его душе.

***

На следующий день Серёжа опять назначил Маше свидание. Обычная история, разве что немного вышла за рамки нормы. Просто Серёжа хочет сказать Маше, что он сексуальный девиант.

«Привет! Давай сегодня встретимся!»
«Давай, а где?»
«Предлагаю в Нескучном саду в семь.»
«А где конкретно?»
«Давай около старого каменного мостика. Знаешь, где это?»
«О, опять мост? Знаю.»

В семь Мария пришла к старому каменному мостику в глубине сада. Стало ещё холоднее, и она мерзла, несмотря на то, что под пальто она, в отличие от своего ментального протеже, надела тёплую шерстяную кофту, плотную блузку. И бельё на ней было не кружевное, а обычное, плотное и удобное. Правда, тоже чёрное. Сергей ждал её. Он сидел прямо на земле, и с первого взгляда было видно, что с ним не всё в порядке. Он был у подножия какого-то старого дерева; сидел, обхватив руками колени в чёрных брюках, его стриженная под ёжика голова была запрокинута наверх, глаза закатились так, что казалось, он всматривается слепыми белками в крону дерева, с которого ветер срывал последнюю одежду. Маша не на шутку испугалась.

-Серёжа, Серёжа! Что с тобой? Серёжа! Ты меня слышишь?- Она трясла его за плечи, но тот будто пребывал в трансе. Она в отчаянии опустилась перед ним на колени и…

***

Она стояла перед ним на коленях. Она была абсолютно голой, а он стоял перед ней, обнажённый по пояс. Погладил по голове.

-Тебе не холодно?- В его голосе было столько тепла, что этот голос согрел весь Нескучный сад и она ответила, нисколько не покривив душой:

-Мне тепло… и хорошо с тобой.

Он склоняется, приближает к ней своё лицо. Она прикрывает глаза и приоткрывает рот, предчувствуя поцелуй, но вместо этого получает пощёчину. А уже после этого – поцелуй. Она испуганно отстраняется, но тут же подаётся вперёд, прижимается к его торсу щекой. Он заводит её руки за спину, связывает кисти рук, стягивает верёвкой локти. Теперь она наконец по-настоящему принадлежит ему. По-настоящему?

Он до боли стискивает руками её грудь – она стонет. Он грубо берёт её сзади – она кричит от наслаждения. Он стискивает ей горло ладонями – она с трудом дышит, её оплетённое верёвками тело извивается и губы покорно шепчут «Я – твоя, твоя! Бери меня!»

***

-Почему ты раньше не говорил мне об этом?- Они сидят на каменном парапете, на набережной реки Москвы и пьют пиво.

-Я не знал как сказать. Извини…- Слов не хватало, и Сергей поднёс ко рту бутылку, чтобы заполнить неловкую паузу.

-Хорошо, что сейчас… рассказал. Или точнее – показал.- Она улыбнулась противоположному берегу реки.

-Тебе понравилось?

-Очень, а тебе?

-Ты великолепна! Сегодня мы попробуем по настоящему, да?

-К чёрту иллюзии, даёшь реальность!- Они звонко чокнулись бутылками и засмеялись.

***
А ещё в этот вечер пошёл снег. Летел и таял.

Они были дома у Сергея. Хотя, наверное, это уже был их общий дом.

Он медленно и аккуратно раздел её. Из ящика стола была извлечена верёвка. «Купил после того, как мы с тобой начали встречаться» - Немного виноватым голосом объяснил Сергей. Он начал с обвязки груди, потом перешёл к рукам. Получилось немного кривовато, но минут через семь цель была достигнута – её изящные руки были сведены за спиной и надёжно зафиксированы, а грудная клетка несильно, но достаточно плотно перевязана в нескольких местах, так что при каждом вдохе она чувствовала грудью и рёбрами давление первого бондажа в своей жизни.

-А чем ты будешь меня пороть?- В её голосе явственно читалось любопытство и – совсем немного – возбуждение.

Сергей мягко улыбнулся.

-Если будет слишком больно – сразу скажи.

Он подошёл к ней сзади, и она услышала звук, который обычно возникает, когда кто-то вытаскивает из брюк мягкий кожаный ремень… Она нервно засмеялась, но первый удар превратил этот смех в стон. Ей определённо нравилось.