bdsmion

От машины Кира шла на подгибающихся ногах, волнение и страх будто выдавили воздух из её лёгких, в желудке мерзким склизлым желе будто дрожала медуза. Перед входом в ресторан Кира подняла глаза на своего Господина, чтобы укрепить свою решимость, Он улыбался лукаво, игриво и ободряюще. Ноги под гипнотическим влиянием этого взгляда сами протопали в дверь, и Кира, немного оторопелая от такого своеволия конечностей, опомнилась уже за дверью, приглашающе и зазывно открытой Хозяином. Эти самые ноги готовы были выбежать обратно, как только в прихожей ресторана Господин приказал ей раздеться, но коленки почему-то стали ватными, и ногам пришлось остановиться. И вот её собственные руки, околдованные Его голосом, стали снимать с неё жакетик, платье, часы, бельё…. Они бы и чулки сняли, и пояс, и серьги, и кулон, а ноги, за компанию с руками, готовы были её разуть, но Его команда «Это оставь» остановила стриптиз.
Кира стояла перед Господином голая, остро ощущая свою обнажённость именно потому, что Он велел ей раздеться не до конца. Горячая волна стыда и смущения окатила её кипятком, ноги и руки героически порывались прикрыть всё самое красивое, но бессильно пали под взглядом Господина. Он любовался: любовался её телом, плавностью его линий, сиянием упругой кожи, а больше всего её смущением. Он улыбался улыбкой Искусителя, торжествующего от того, что Ева осознала себя нагой, и готова завернуться в фиговые листья, надолго закрепив в Эдеме и окрестностях сей фешн-тренд. Это любование, восхищение и одобрение в Его взгляде погасили пожар смущения и осушили готовые брызнуть из глаз слёзы, и Кира даже нашла в себе силы улыбнуться в ответ на Его улыбку.
«Хорошая девочка, - произнёс Повелитель, - послушная и красивая. Только ты кое-что забыла одеть». Он протягивал ей ошейник. Её ошейник. Тот самый, который она носила только при Нём, когда они оставались наедине. А тут ей нужно одеть его здесь. Здесь! ЗДЕСЬ!!! Ноги не знали куда им бежать, а память услужливо подсказывала маршрут «провалиться под землю», и тут же, коварная, напоминала об удовольствии от надевания ошейника. В ответ на сладостное воспоминание телом прошла волна от шеи к груди, прокатилась к животу, вспугивая желудочных бабочек, к ногам, и эхом отразилась во взгляде. Господин, наблюдая эту борьбу чувств в её глазах, читая её по выражению лица, откровенно забавлялся – Он знал какое из её желаний победит. Ноги сами подошли, сами согнулись в коленях, шея сама покорно склонилась, подставляя себя кожаным объятьям. Кира ощутила прикосновение твёрдого и одновременно такого нежного ремня, касание Его рук, когда Господин застёгивал пряжку, по её телу нестройно топоча лапками, и щекоча её, пробежали мурашки, и чтобы приглушить готовый сорваться стон удовольствия, девушка прикусила губу. Когда она подняла глаза на Хозяина, взгляд её был немного осоловелый и одурманенный. Его бровь удивлённо и одобрительно приподнялась, а на лице снова заиграла улыбка Змия. Он обошёл Киру, окинул её взглядом, но девушка, одетая в ошейник, уже не ощущала своей голой беззащитности, и смущалась больше от того, что её Господин любуется ею так беззастенчиво и откровенно. Котёнок счастья и удовольствия в её душе удовлетворённо муркнул и приятно защекотал сердце тёплой уютностью. Когда Господин пристёгивал поводок, Кире трудно было унять участившееся дыхание – Его руки были так волнующе близко к груди, она голым животом ощущала тепло Его тела, и ей казалось, что горячая волна, обдавшая её, обожжёт Ему пальцы. «Тише-тише, киска, мы пришли сюда для гастрономических удовольствий, - улыбнулся Господин. – Успокойся, моя зверски голодная сабочка», - и отступив от Киры на шаг, повернулся, потянул за ошейник, давая знак следовать за Ним, и вошёл в зал ресторана.
Переступив порог, Кира ощутила себя Маргаритой на балу у Воланда: сдержанная, но явная роскошь убранства зала, кажущегося беспредельным из-за мягкого полумрака, несдерживаемая и явная роскошность женщин, блистающих красотой нагих тел, и великолепие статных мужчин, сидевших за столиками, ослепили её. Она шла между столиков немного деревянной, скованной походкой, бросая из-под опущенных ресниц испуганные и любопытствующие взгляды, осознание собственной обнажённости полыхало в ней пожаром, и каждый встреченный ею взгляд повышал температуру ещё на пару градусов. Её Господин, однако, шествовал меж столиков лёгким прогулочным шагом с безмятежностью человека, гуляющего в парке, нимало не смущаясь видом обнажённых мужчин и женщин, и даже бровью не повёл, и когда мимо них прошествовала барышня с багровыми следами порки на аппетитной попке, и когда они проходили мимо столика, за которым сидела компания весело болтающих женщин, одетых в корсеты, возле ног которых сидели их «питомцы» и «питомицы» в намордниках, в ошейниках и с хвостиками. «Ни дать ни взять дамы с собачками», - подумала Кира и хихикнула. Почему-то именно безмятежность её Господина, Его спокойствие и то, что окружающие мало обращают внимание на новых посетителей, расслабило девушку, и её походка стала настолько раскованной, что её Хозяин тут же уловил и отреагировал на эту перемену одобрительной улыбкой.
Они подошли к своему столику. Господин присел на единственный стул, стоявший возле столика, и скомандовал «Садись». В голове у Киры заметались мысли: «Как садись? Куда? На стул? На стол? На пол? Ему на колени?» Именно эта мысль оказалась спасительной. Её ноги, которые уже не впервые за этот вечер принимали правильное решение, и на этот раз не подкачали. Девушка опустилась на одно колено рядом со стулом своего Хозяина, а затем аккуратно и элегантно подобрала вторую ногу. Господин посмотрел на неё одобрительно и с улыбкой. «Умничка, хорошая девочка», - произнёс Он и погладил Киру по волосам, затем провёл ладонью по щеке, погладил большим пальцем, и, приподняв за подбородок, заглянул в глаза. От ресниц до ресниц в её глазах блестела, сверкала и переливалась её радость от Его похвалы, от Его ласки, от того что Он был доволен.
К их столику подошла миловидная официантка. Девушка, голая, одетая только в кружевной передничек и с кружевной наколкой. Её наряд живо напомнил Кире булгаковскую Геллу, правда, на шее у неё не видно было багрового шрама, но ошейник производил такое впечатление. «Добрый вечер», - сладко проворковала девица, - «Рада приветствовать вас в ресторане «Пальчики оближешь». Меня зовут Элла, и я буду вас обслуживать. Смею надеяться, вам у нас понравится», - она улыбнулась игриво и обещающе. Кира замерла, ожидая услышать какие яства закажет её Владыка в этом ресторане, но против её ожидания Господин произнёс: «Я хочу заказать одно из верхних помещений и выбрать желательное оборудование», - Его голос стал воркующим, слегка рокочущим, похожим на довольное сытое урчание хищника. У Киры от такого звучания голоса Хозяина по телу будто прошла искрящаяся электрическая волна, собралась горячим вихрем внизу живота и снова, уже слабея, растеклась, рассыпалась искрами по груди, бёдрам, рукам до самых кончиков пальцев. «Ужин закажет моя саба», - продолжил он всё тем же урчаще-воркующим голосом. Он снова взял Киру за подбородок, посмотрел ей в глаза и сказал: «Закажи то, что, по-твоему, мне понравится. И постарайся не ошибиться». «Слушаюсь, Господин» - ответила Кира и покорно опустила глаза долу.
Он встал и вышел, а Кира воззрилась на стоящую рядом в выжидательной позе официантку. «Заказать… О Господи, что заказать? То, что Ему понравится! А что ему нравится? Он говорил, говорил мне, что он любит. Он любит мясо! Нет, кажется не мясо… Боже, я же помнила! Забыла, я забыла, любит Он рыбу или нет! Она смотрит на меня! Смотрит, а я голая и в ошейнике! И на коленях! Но она тоже голая и в ошейнике. Не о том, не о том я сейчас думаю!!! Может пока спросить меню?» Мысли в голове у Киры панически метались, она вдохнула, набрала в грудь побольше воздуха, и на одном дыхании произнесла: «Можно мне меню, пожалуйста. И расскажите про фирменные блюда».
Официанточка Элла улыбнулась ей профессиональной улыбкой вежливости и протянула Кире меню. «У нас богатейший выбор блюд и закусок. Могу рекомендовать Вам…» в этот момент она заметила испуг в глазах гостьи, и правильно интерпретировав его, тут же исправилась «Имею в виду тебе с твоим Господином, наши фирменные блюда.
- «Сочный Порки». Свиная отбивная средней прожарки, подаётся с соусом из ежевики и ягод можжевельника. Бесподобно вкусно, прямо таки до слёз.
- Филе-мион в беконе, со спаржей и грибами. Очень интересное блюдо с незабываемым вкусом, игривое и приятное.
- Утка томлёная в мандариновой карамели, с диким рисом и брокколи. Блюдо для избалованных лакомок.
- «Стон удовольствия». Лосось конфи на салате из фенхеля с клюквой и апельсинами. Так вкусно, что некоторых боттомов даже не нужно заставлять вылизывать тарелку.
- «Порадуй Господина». Дорадо под соусом из белого масла с розмарином и укропом. Это блюдо сабы охотно и даже с восторгом едят с пола или хозяйской обуви. Ну а Господа просто радуются.
- И наконец, «Сладкий конец…простите, тунец», - официанточка смущённо покраснела, но улыбнулась хитро и мечтательно. Кира, глядя на неё, покраснела тоже и помимо воли облизнулась, а затем покраснела ещё гуще, поймав себя на том, что облизывается не от того, что представила вкус перечисленных блюд.
Кире захотелось, чтобы официантка, ставшая свидетельницей её смущения, поскорее ушла, и поэтому она поспешила сделать заказ. Принесите, пожалуйста, коктейль…. «Мазохито», на закуску паштет «Северин», порцию «Порадуй господина», а на десерт сабайон «Сладкая сабочка».
Элла кивнула, принимая заказ, и удалилась, оставив Киру одну возле столика. Когда она ушла, Кира внезапно ощутила и облегчение, и страх. Она стояла возле столика почти голой на коленях и в ошейнике с поводком, в ресторане, полном людей. Ей внезапно захотелось окликнуть официантку, чтобы не стоять, не быть здесь одной, но вспомнив, в каком она виде, Кира отогнала эту мысль. Осознавая собственную обнажённость, девушка позабыла о том, что и некоторые другие посетители тоже были голыми. Ей захотелось сорвать со стола скатерть и завернуться в неё. Или залезть под стол. Что угодно, лишь бы спрятаться, скрыться, стать невидимой для других. «Да, сорви я эту скатерть, она стала бы скатертью-ободранкой. Хорошая получилась бы картина: скатерть-ободранка, а под нею – голодранка». От этой мысли Кире захотелось скулить, и собачий этот порыв едва не спровоцировал её на то чтобы заползти под стол и уже там дожидаться Господина. Подумав о Нём, девушка одёрнула себя «Он велел стоять на коленях и ждать Его. Я буду стоять и ждать». Она выпрямилась и расправила плечи, и, подняв глаза, увидела, что Он вошёл в зал и направляется к их столику. Слёзы радости и облегчения помимо воли брызнули из её глаз, она улыбалась Господину улыбкой потерянного ребёнка, который нашёл родителей. Перехватив её взгляд, Хозяин немного ускорил шаг, а когда подошёл к столику, не помнящая себя от радости Кира, схватила Его руку, и осыпала её благодарными поцелуями и залила слезами.
«Ну-ну, чего ты?» - увещевал Господин, поглаживая её затылок. Присутствие Господина успокоило Киру, и она перестала всхлипывать. Почувствовав, что настроение девушки изменилось, Он перестал её гладить, запустил пальцы ей в волосы, собрал их в кулак и, запрокинув ей голову, посмотрел в заплаканное лицо. Выражение потерянности и беспомощности, которое встретило Его, когда Он вошёл в зал, сменилось на улыбающуюся моську довольной кошки, ожидающей лакомства. Он рассмеялся «Эх ты, блудливая кошка, битая шкура», вынул из кармана носовой платок и стал промакивать размазанные по лицу слёзы и вытирать шмыгающий нос. Кира, утешенная вниманием Хозяина, его нежностью и заботой, улыбалась счастливо и солнечно, она и в самом деле стала похожа на довольную кошку, которую гладят по шёрстке.
Господин присел на стул, взял со стола салфетку и постелил её на колени. К столику подошла официантка, неся на подносе высокий запотевший бокал с напитком, поставила его на стол, и, встретив взгляд посетителя, любезно и услужливо поинтересовалась «Господин желает что-нибудь ещё?» «Да, Элла. Принесите даме набор номер четыре, будьте добры». Официантка кивнула и удалилась. Кира поначалу насторожилась и бросила на Господина вопрошающий взгляд, но выражение Его лица было таким умиротворённым, таким благодушным и спокойным, что первоначальный мелкий страх, мышкой высунувший нос, превратился в дразнящее любопытство.
Хозяин потягивал коктейль, и Кира по Его улыбке поняла, что не ошиблась, выбрав именно этот. Господин, потрепал её по волосам «Угадала, мурлыка. Умничка». От Его похвалы Кире и правда хотелось мурлыкать, хотелось благодарно целовать Его руку, обнимать Его ноги и умирать от блаженства, потому что Он доволен. От Его прикосновения, от Его ласки в ней феерверчило счастье, искрилось улыбкой, и лучилось, переливалось в глазах сияющими искрами.
Вернулась официантка с подносом в руках. На подносе лежала небольшая плоская подушечка и чёрная маска. «Вы позволите?», - спросила Элла у Господина. «Конечно», - кивнул Он, а затем обратился к Кире. «Встань, коленки, небось, ноют уже». Кира растерялась, она не знала кивнуть или отрицательно покачать головой. Колени и правда уже начинали давать знать, но это была приятная боль, даже и не боль ещё, а только полунамёк на неё, голова уже слегка кружилась, и в животе разливалось приятно щекочущее тепло. Девушке хотелось продлить это ощущение, ей не хотелось показаться избалованной неженкой, но она понимала, что ужинать они будут долго и то, что сейчас разливается по телу приятной истомой, перестояв, обернётся мучительной ломотой. Кира поднялась, опираясь на поданную Господином руку, смотрела на Него благодарным взглядом. Официантка поставила поднос на стол, взяла с него подушечку, склонилась и уложила её на то место, где секунду назад стояла на коленях Кира. Господин взглядом указал на подушечку, и Кира снова опустилась на колени. Опускаясь на бархат подушечки, голая, одетая только в чулки и ошейник, она ощущала себя Царицей Савской, садящейся на соломонов трон. Её глаза, полные благодарности и счастья встретились с взглядом Господина, в Его взгляде она встретила молчаливое одобрение и согласие. Кира взяла Его руку своими изящными ладошками, поднесла к губам, нежно и трепетно, дрожащими губами поцеловала и неохотно, очень неохотно отпустила. Господин взял с подноса маску и скомандовал: «Повернись». Кира повернулась затылком к своему Хозяину и зажмурилась. Её обволокла бархатная темнота, маска приятно коснулась лица, а Его руки, снова коснулись волос Киры, поправляя подпорченную одеванием причёску.
«Благодарю». Этой фразой Господин отпустил официантку. Кира не видела, как та ушла, только почувствовала движение воздуха рядом с собой, когда теперь уже невидимая Элла, убирала со стола поднос. «Как ты себя чувствуешь?», - спросил Господин. – «Не страшно?» Кира улыбнулась: «Нет. Очень необычно. И любопытно. И приятно». Она говорила отрывисто, по одной выдавая эмоции, наполняющие её. Мрак, облекший Киру бархатом повязки, укрывший от неё зал ресторана, её Господина и даже собственное тело, будто сделал её невидимой, девушка перестала чувствовать себя обнажённой, она будто оделась в тёплую черноту, перестала ощущать стыд и смущение. Кира стояла, замерев, но в её позе не было выжидательной насторожённости, она стала неподвижно созерцательна, будто слушая едва различимую далёкую, слышную пока только ей одной, песню. Чувства девушки постепенно обострились, она отчётливее улавливала запах одеколона своего Хозяина, аромат мяты и лайма в Его коктейле, отчётливей стали слышны звуки в зале ресторана – говор за соседними столиками, звон посуды, шаги снующих официантов, она даже стала улавливать слабое едва ощутимое движение воздуха, обозначающее перемещение персонала ресторана. В какой-то момент, прислушавшись к чувствам, Кира смогла почувствовать улыбку Господина, не пропустившего мимо внимания тонкой перемены, произошедшей в ней, и улыбнулась в ответ, каким-то чутьём уловила, что Он улыбнулся ещё шире и едва сдерживает смех, настолько Его забавляет наблюдение за её ощущениями, не смогла сдержаться и слегка хихикнула, услышала ответный приглушённый смешок, отразившийся от её коротенького хихиканья, и, не удержавшись, прыснула смехом, тут же смутилась, покраснела и прикрыла ладошкой рот, чтобы удержать в нём вырывающийся хохот. «Простите, Господин. Это всё так странно и так… забавно», - сказала она тоном ни мало не подразумевающим, что она и в самом деле сожалеет. «Да, действительно забавно» подтвердил Он, но у Киры возникло чувство, что их забавляют разные вещи.
К столику подошла официантка, принесла закуску. Кира уловила запах принесённого блюда и сглотнула. Она замерла в ожидании, когда же Господин попробует, чтобы понять, ей казалось, что каждый удар её сердца видно по ритмичной пульсации в груди, совсем как в дурацких мультиках. Девушка услышала едва уловимый звон вилки о тарелку, когда Господин отломил первый кусочек паштета, она напряжённо вслушивалась, пытаясь в окружающих её звуках уловить хоть какой-нибудь признак того, что сейчас ощущает её Хозяин. «Хм, весьма недурственно», - произнёс Он, и в Его голосе девушка услышала такие желанные, такие ожидаемые нотки удовольствия и одобрения. Её лицо, скрытое за бархатной полумаской, озарилось лучезарной улыбкой, Кира едва сдержалась от того чтобы не встать на четвереньки и по-кошачьи потереться о господские ноги, благодарно, счастливо и выжидательно. «Открой рот», - скомандовал Господин, Кира с готовностью выполнила команду и даже слегка высунула язык, готовясь принять угощение. Господин взял Киру за подбородок, зафиксировав положение её головы, девушка почувствовала холодное и твёрдое прикосновение вилки к языку и сомкнула губы. Вилка выскользнула изо рта, оставив в нём кусочек ароматной массы. Кира покатала её на языке. Масса была маслянистой, сочной, чуть зернистой, словно груша, и приятной. Кира уловила горьковатый вкус печёнки и сладкую сочность инжира, аромат лука, эстрагона и … да, немножко портвейна. Она не стала угадывать, что в паштете было ещё – ей было просто вкусно. Кира проглотила паштет и облизнулась. Она не видела этого, но ощущала улыбку Господина, который забавлялся выражением её лица, её удовольствием, её облизыванием, её неслышным мурлыканьем и её ожиданием продолжения банкета.
“Хочешь ещё?” - спросил Хозяин. Кира закивала радостно и нетерпеливо. Она была в восторге от того, что её Господин был рядом с ней, что Он развлекается, что Ему весело, что Он забавляется и кормит её с рук. Она не чувствовала уже стыда от того, что голой стоит на коленях посреди ресторана - смутное понимание этого обстоятельства скорее доставляло ей хулиганское удовольствие и придавало ребячливости и озорства. Она с готовностью открыла рот и высунула язычок. Кира почувствовала, как языка коснулось что-то мягкое, пористое и упругое, слегка пахнущее орехами. Она сомкнула зубы, откусила кусочек и стала жевать. Паштет, намазанный на хлеб, оказался ещё вкусней! К солоновато-сладкому, с лёгкой горчинкой, вкусу паштета добавились кисло-сладкие ноты хлеба, мясные и пряные ароматы смешались с запахом пропечённого теста и орехов. Зубы погружались будто в сочное упругое облачко, хотелось катать эту массу на языке, снова и снова, чтобы упиваться, наслаждаться этим вкусом. Кира проглотила паштет и от удовольствия тихо застонала. Она снова почувствовала возле своих губ поднесённое кушанье, открыла рот и откусила кусочек. Она ела с аппетитом, наслаждаясь игрой вкусов, игрой со своим Хозяином, игрой чувств и ощущений, снова и снова погружая зубки в поднесённый ко рту кусочек, она окуналась в удовольствие.
Когда рука Господина в очередной раз поднесла ко рту девушки соблазнительно пахнущую вкусность, Кира потянулась к ней губами, но рука, дразня Киру, отдёрнулась и девушка куснула только воздух. Кира рассмеялась и стала вслепую ловить ртом такое желаемое лакомство. Она хихикала и тихонько урчала, пытаясь поймать беглеца, её зубки тихонько щёлкали, кусая воздух, а жадно высовывающийся язычок возвращался в рот ни с чем. Кира азартно ловила ртом дразнящийся кусочек, как внезапно её зубки сомкнулись на чём-то твёрдом и упругом, и девушка с ужасом поняла что это. Она куснула Господина за пальцы! Она цапнула Его зубами! Она сделала Ему больно! Испуг пронзил её холодом, окатил горячей лавиной, вздыбил каждый волосок на теле и проступил холодной липкостью пота между лопаток. Руки метнулись к полумаске, чтобы сорвать с лица коварную тьму, и на долю секунды замерли в нерешительности, не зная, можно ли снять повязку. “Чёрт!” - услышала она сверху Его приглушённый возглас и следом за ним смешок. Кира повернула голову в сторону Господина и, подняв побледневшее лицо, едва слышно прошептала “Простите, простите меня, пожалуйста”. Ком в горле мешал произнести это громко, ужас произошедшего парализовал Киру, ей не хватало воздуха в лёгких, не было сил даже на то чтобы шевельнуться. “Всё в порядке, это не твоя вина” - услышала девушка успокаивающий голос Хозяина, - “Всё хорошо. Я знаю, что ты не нарочно”. Кира сглотнула. Страх и и вина, сжимавшие её сердце, стали понемногу отпускать, паралич от испуга прошёл, слёзы облегчения брызнули из глаз и потекли бы по щекам, но мешала повязка. “Тише, тише, лапочка. Тшшшшш”, - Господин успокаивающе погладил девушку по голове, провёл пальцами по щеке. У Киры защемило сердце от мысли, что это те самые пальцы, которые она минуту назад так неосторожно укусила. “Хочешь ещё кусочек?” - поинтересовался Господин. Кира на секунду задумалась, прислушиваясь к тому, чего она хочет, и кивнула. Девушка снова с готовностью открыла рот и высунула язык, ожидая очередной порции. Она почувствовала касание душистого хлебом языка и прикосновение пальцев Хозяина к губам. Прикусывая кусочек, она лишь на мгновение губами прижалась к кормящим её пальцам. Этим мимолётным поцелуем она выражала и пронзительную нежность, и признательность за Его доверие, и просила прощения, и благодарила за него.
Когда они закончили с закуской, к их столику подошла официантка, и по тихому звону посуды Кира догадалась, что им принеси следующее блюдо. До неё донёсся запах рыбы и сливочный аромат соуса с травами. Девушка с затаённой улыбкой ждала, когда её Владыка попробует кушанье. Кира услышала Его вздох, представила как Он, слегка наклонившись над тарелкой, вдыхает аромат, любуется подачей и предвкушает удовольствие. “Хочешь попробовать это?” - спросил Господин у Киры. По Его голосу девушка поняла, что что-то не так, что Он чем-то недоволен и пытается скрыть своё разочарование за вежливой учтивостью. Кира кивнула и с готовностью приоткрыла рот. Господин положил ей на язык угощение. Блюдо оказалось бесподобно вкусным: нежное филе рыбы было пропитано сливочным соусом и пряным, слегка островатым ароматом розмарина и укропа, оно просто рассыпалось во рту, играло богатством вкуса, ласкало язык и таяло, даря блаженное чувство удовольствия. “Тебе вкусно?” - поинтересовался Хозяин у Киры. Она кивнула. Что-то в Его голосе было такое, от чего шея одеревенела, а тело замерло в выжидательном напряжении. “А я и пробовать не стану. Терпеть не могу рыбу под каким соусом её ни подай”. Кира похолодела от этих слов. Конечно, Хозяин говорил ей, что не любит рыбу, и предпочитает мясо, а она с перепугу перепутала. Вина свинцовой тяжестью придавила Киру, досада на саму себя больно кольнула сердце, как можно быть такой невнимательной, такой рассеянной. В животе противным узлом скрутилось что-то гадкое, Опустив голову, она пересохшими губами шептала “Простите меня, Господин. Простите, я виновата”. Хозяин тяжело вздохнул, Его дыхание лёгкой прохладой скользнуло по плечу девушки. “Я немного разочарован”, - в тихом голосе Господина совсем не слышалось гнева, в нём была скорее грусть и лёгкая раздражённость. Он взял её за подбородок, сдвинул полумаску девушке на лоб и заглянул ей в глаза. Кира прятала виноватый взгляд, не смея поднять глаза, посмотреть Господину в лицо. Когда их взгляды встретились, девушка уже не могла отвести своих глаз от Его - в них, как и в голосе, не было гнева - только нежный укор. “Меня огорчает не только то, что ты растерялась и стала невнимательна. Я разочарован тем, что ты ещё так мало чувствуешь меня и понимаешь мои вкусы”. “Простите”, - прошептала Кира, снова склонив голову, - “Я хочу понимать Вас, угождать Вам, хочу, чтобы Вам было хорошо”. Господин погладил Киру по склонённой голове, нежно провёл по волосам, - “Ты хорошая девочка”. Он снял с головы Киры маску, положил её на стол, поднялся со стула и подал девушке руку: “Пойдём. У тебя будет возможность искупить вину и закрепить в памяти мои вкусы и пристрастия”. Кира подала руку, и когда их пальцы встретились, подняла глаза и посмотрела Господину в лицо с благодарностью и надеждой.